Череп на флаге

Губарев Виктор Кимович

Гости прибыли спустя полчаса. Капитан Брэдли, одетый в алый мундир с восьмиконечным крестом в петлице, поднялся на борт в сопровождении штурмана, юнги, оружейного мастера, музыкантов из корабельного оркестра, нескольких матросов и бывшего командира бригантины Джона Барни. Чарлз Эванс остался на борту «Королевского охотника» вместе с вахтенными и пленницей.

Гостей усадили в кают-компании, куда принесли различные сорта вин, ром, эль и закуску: окорока, сыр, масло, сахар. Первым делом выпили за то, чтобы у нового пиратского корабля была счастливая

судьба, чтобы пощадили его ураганы, подводные рифы и мели. Пили молча, сосредоточенно. Второй тост был за успех общего предприятия. После третьего — за здоровье Якова Ш — все пришли в прекрасное расположение духа, начали шутить и громко смеяться. Невесел был лишь капитан Барни; он забился в дальний угол, откуда, придерживая раненую руку, с грустью обозревал то, что творилось вокруг.

— О чём задумались, мистер Барни? — окликнул его капитан Брэдли.

— О суетности нашей жизни, — вздохнул пленник.

— А мне показалось, что вы о чем-то жалеете — например, о потере такого превосходного судна!

— Вам не показалось, капитан. Мне действительно жаль расставаться с ним.

— Дело можно поправить.

— Каким образом?

— Запишитесь в команду капитана Тейлора…

— О, — Барни невесело усмехнулся, — благодарю за совет! Но после того, как кто-то из его людей подарил Нептуну мою библиотеку, я умер бы здесь от скуки.

— Так это обрывки ваших книг плавали возле корабля?

— Увы…

— Что же это за книги?

— В основном трактаты по навигации и истории открытий…

— Билли! — вдруг окликнул капитана Брэдли Дик Тейлор. — Что же молчат твои музыканты? Пусть сыграют нам что-нибудь.

— Ребятам нужно как следует подкрепиться, — ответил Брэдли. — Им ещё предстоит сегодня пиликать до вечера.

В самый разгар веселья Боб Флетчер, видимо, скучая, вылез из-за стола и направился к сундуку, стоявшему возле кормового окна. Подёргав крышку и убедившись, что она не поддаётся, он вынул из-за пояса складной нож и попытался вскрыть сундук с его помощью.

Корнелис Вилкен, зорко следивший за всем происходящим в каюте, заметил, чем занят юнга капитана Брэдли, и решил пресечь его «преступные» действия.

— Эй, малый, — он поманил Флетчера пальцем, — выйдем-ка на минутку за дверь.

Юнга неохотно подчинился. Покинув каюту, он поднялся вслед за квартирмейстером на палубу и предусмотрительно стал у грот-мачты таким образом, чтобы между ним и Вилкеном находился угол кофель-нагельной планки. Старший помощник Тейлора раскурил трубку, сделал несколько затяжек и только после этого, уставившись на Флетчера бесцветными глазами, буркнул:

— Знаешь, зачем я тебя позвал?

— Хотелось бы знать, мистер Вилкен.

— Чтобы спросить, какое ты имел право лезть в чужой сундук.

Флетчер хмыкнул.

— Я - такой же пират, как и вы. Думаю, этого вполне достаточно для обоснования моих прав.

Квартирмейстер открыл рот от изумления, и трубка, выпав из него, упала на палубу.

— Что-о? — Вилкену

показалось, что он ослышался. — Что ты сказал? Ты, щенок, имеешь равные с другими права на содержимое сундука?

— Да, — нахально усмехнулся юнга.

Квартирмейстер вытащил саблю.

— Боюсь, мне придется выбить из твоей башки это пагубное заблуждение!

Наклонив голову, он бросился к Флетчеру, пытаясь схватить его за рукав рубахи; однако юнга оказался проворным, как суслик. Отпрыгнув от кофель-нагельной планки, он сделал обманное движение в сторону, развернулся и во весь дух помчался к носовой надстройке. Знаток пиратских правил, чертыхаясь, побежал за ним.

Взлетев по трапу на бак, Флетчер подскочил к фальшборту, ухватился за выбленки фок-вант и быстро вскарабкался на фор-марс. Здесь он перевел дыхание и, убедившись, что квартирмейстер следует за ним, полез по фор-стень-вантам еще выше — на фор-салинг.

— Слушай, ты! — побагровев то ли от гнева, то ли от больших физических нагрузок, крикнул Вилкен. — Если тебе дорога твоя шкура, лучше немедленно спускайся. Иначе я загоню тебя на флагшток, откуда есть только одна дорога — на небо.

Юнга обернулся и, скорчив насмешливую гримасу, спросил:

— Мистер Вилкен, неужели с вашим брюхом можно забраться так высоко? Смотрите, как бы не грохнуться на палубу!

— Наглец, — только и смог выдавить из себя квартирмейстер, перебираясь с фор-марса на фор-стень-ванты.

Прикинув, стоит ли ему лезть на брам-стеньгу, юнга отказался от этой затеи; он ухватился за фор-стень-фордун и, заскользив вниз, вскоре вновь очутился на баке.

Сабля Корнелиса Вилкена застряла между выбленками. Из-за этой задержки он спустился на палубу со значительным опозданием — Флетчер уже успел вернуться в большую каюту.

— Ты где был? — заметив юнгу, спросил Брэдли.

— Играл с мистером Вилкеном в кошки-мышки. — Флетчер протиснулся к тому месту, где сидел капитан, и стал за его спиной.

— Шутишь?

— Нет, сэр, ей-богу… Он гонялся за мной по всему судну, как полоумный.

Брэдли вопросительно взглянул на Дика Тейлора.

— Дик, старина, что это твой первый офицер бегает взапуски за моим юнгой?

— Наверное, юнга в чём-то провинился.

В тот же миг дверь каюты с треском распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге появился взмыленный квартирмейстер. Легкие его работали, как кузнечные меха, пот струился по разгоряченному лицу, искаженному злобой.

— А, ты здесь! — прошипел он, заметив Флетчера. — Дай-ка я доберусь до твоего горла…

Расталкивая разбойников, Вилкен устремился к нахальному юнцу, который не только дерзнул пререкаться с ним, но и открыто насмехался над ним. Подобные вещи на кораблях не прощались. Однако добраться до вожделенной цели — горла Флетчера — ему не посчастливилось. Огибая капитана Брэдли, квартирмейстер случайно двинул его локтём в спину и этим неосторожным жестом высек искру, послужившую причиной взрыва.