Черепашки ниндзя и Космический Агрессор
Шрифт:
– Латай! – приказывал капитан.
– Не могу! – почти отчаянно отзывался компьютер.
– Правду говорят: беда одна не ходит! – Рики обречённо опустила клешни, скрежетнув челюстными пластинами.
– У нас, пожалуй, перебор. – Снарк поманил капитана к монитору.
Навстречу «Сароре», с каждой секундой вырастая, неслась ноздреватая овальная планетка.
– Так себе планетка! – буркнул кто-то из экипажа.
В гиперпространстве таились и не такие чудеса В мире, которого не было, могло быть всё, что угодно. «Сарора» штопором вошла в верхние слои атмосферы.
– Выравнивай! –
– Добро пожаловать в мусорную корзину! – пошутил Снарк, изучая прояснившиеся окрестности.
О планетах из пыли нигде не слыхали.
«Сарора» через брешь в грузовом отсеке выпустила на поверхность негостеприимной планетки робота-исследователя.
Экипаж столпился у иллюминатора за спиной капитана. Пассажиры довольствовались видеомонитором.
Тусклый, туманный мирок, призрачный и бесконечный. Редкий свет звёзд не существующих ни в одном атласе созвездий.
И сплошь серые оттенки: от нежно-туманных до насыщенных, почти чёрных. Пыль оседала долго.
– Да, – протянула разочарованно Рики. – Ещё не известно, чем всё это кончится.
Робот, осторожно переставляя членистый треножник опоры, шаг за шагом ощупывал поверхность.
– Не ной! – прищурился капитан. Робот мягко погружался, увязал в пыли.
Пыль вокруг исследователя собиралась пологим пригорком, вкусно чавкала.
– Да ведь она его жрёт! – ахнул кто-то потрясённо.
На него зашикали. Но тут же говор смолк. Все были потрясены небывалым зрелищем: пылинки живые и юркие, жадно покрывали металл и, на глазах увеличиваясь в размерах, отлетали, уступая место другим. А на гладкой поверхности робота явственно темнели точечки прогрызенного металла.
– Этого не может быть! – повисла в воздухе фраза.
Меж тем точечки слились, превратились в разверзшиеся дыры с неровными краями. Видно, пыль повредила коммуникационную цепь – связь с роботом прервалась.
– Три с половиной минуты! – хмуро поглядел на часы капитан.
– Интересно, они всегда такие прожорливые? – Рики не помнила ни одного существа, которое бы обитало в гиперпространстве.
– Пробуем взлететь? – в голосе капитана было достаточно уверенности, что каждый из экипажа послушно занял своё место.
– Отчего не попробовать! – отозвался коми. – Только, знаете, днище «Сароры» уже сожрали.
Теперь все глядели на Рики. Капитан переключил канал видео в кают-компании: пассажиры наслаждались небесной голубизной и убаюкивающим ландшафтом. Открыть правду смертнику, как именно его будут резать – до такого трудно додуматься. Рики с готовностью раскрыла ручной сейфик. Помедлила: дезинфицировать иглоукалыватель нужды не было.
Капитан протянул щупальце первым. Игла, зашипев, окуталась почти бесплотным облачком вируса грибковой споры. Капитан убрал щупальце.
Внезапно по отсекам и уровням корабля разнёсся тоненький перезвон, сменившийся чуть слышным дребезжанием. Так звенели в старинном буфе те фарфоровые чашки, – в доме, под которым проходит подземка. Космолёт, эта впечатляющая махина, – оказался
Одна за другой отказывали системы обслуживания корабля. Вначале комп потерял голос. Потом замер всегда мерцавший огоньками пульт управления. Перезвон усилился. Несколько раз вспыхнул и погас свет. Рики торопилась, с тревогой поглядывая на жёлтый шар в центре потолка – без света ей не справиться.
Снарк мельком глянул на монитор внутреннего обзора: пассажиры, надышавшиеся снотворных газов, в большинстве своём уже спали. Лишь в центре стены в кают-компании мелькали разноцветные картинки видео, которыми уже никто не любовался.
Снарк отключил видео, чувствуя отвращение к этой красивой иллюзии. Зажмурился, представив себя в пассажирском кресле. Умереть во сне, даже не осознав, что случилось. Может, и лучший выход. Но Снарк предпочитал гибель с открытыми глазами. Он протянул лапу Рики:
– Давай, малыш! Коли!
Потом помог Рики. В голове шумело: это бактерии принялись бальзамировать ещё живое тело, кропотливо и старательно выполняя ту работу, для которой они и были созданы биогенетиками.
Экипаж поднялся в отсек, где сидя спали пассажиры. Иглоукалыватели чуть шумели, нагреваясь.
В последний раз вспыхнул и погас свет. Космолёт теперь освещался от аварийного блока, которого тоже надолго не хватит.
– Разве ничего нельзя сделать?! – всхлипнула Рики, клацнув челюстями. Она ещё даже не отложила вою первую кладку, занятая бесконечной работой. И теперь, когда работы не было, нахлынуло отчаяние.
– Вы же самцы, в конце концов выкрикнула Рики, понимая, что ж тут поделать, если твой корабль, такой надёжный, ослеплён, беспомощен и… съеден?
Только прислушиваться, как шуршит за уцелевшими переборками прожорливая пыль, сопит, чавкает, подбираясь все ближе.
Космолёт, способный выдержать столкновение с метеоритным потоком и уцелеть в эпицентре взорвавшегося светила, ну, не насмешка ль, погиб, потому что в мире водятся пыльные планетки, на которых обитает жадная и голодная пыль. Но смеяться не хотелось. Медленно текли последние минуты. Снарк чувствовал во всём теле лёгкость и покой. И в который раз благословил фанатиков, требовавших, чтобы на каждом космолёте, даже на яхте с детсадовцами, крутящейся у самой поверхности, был вирус, убивающий тог да, когда жертва этого захочет. На «Сароре» у биогенетика был самый удобный, в смысле последствий, вирус – грибковые бактерии хорошо ладили с самоубийцами. Тело не разлагалось, не выделяло ядов, грибки уничтожали микробов.
От существа, которому введена грибковая спора, оставалось лишь горсточка пыли, очень похожей на ту, что уже шуршит за дверью.
Маленькие песчинки осторожно проникали через миллионы отверстий. Распробовали. Пожрали всё, что хоть отдалённо пахло металлом.
Экипаж «Сароры» и её пассажиры не увидели, как, уничтожив корабль, серенькая пыль рассыпалась ровным пушистым ковром. В ожидании новой добычи. Пусть её и не дождаться…
– Вижу его! – Джим вцепился в рукоятку скипетра.