Через Кордильеры
Шрифт:
Кто знает, может быть, ключ к разгадке этой тайны лежит в двух шагах отсюда, в горных долинах севернее и восточнее Куско, дающих современным ученым все новые и новые материалы. За последнюю четверть века некоторые из открытий взволновали весь мир так же, как когда-то открытия в египетской Долине царей. Но пока что еще нет той точки, опираясь на которую удалось бы перенести центр тяжести изучения с археологии на историю, с ранней предыстории на историю средневековья, от безмолвных ископаемых находок к слову письменных документов. Кроме узелкового письма, у инков не было письменности в нашем понимании. Поэтому мы никогда не дождемся нового Шампольона, который разгадал бы их тайну.
Летающие
Двадцать пять лет назад это был маленький автобус.
Затем его «разули», сняли шины, закрепили управление, убрали руль и поставили на рельсы узкоколейной дороги Куско — Мачу-Пикчу. Дважды в день он скачет по этим местам туда и обратно, как необъезженный конь. Три часа такой езды приходится как-то терпеть, ничего иного не остается, разве что решиться проделать 120 километров пути до долины Урубамбы пешком или на осле.
В сущности, это не такая уж и скучная поездка. Едва отъедешь несколько километров от Куско, представляется возможность познакомиться с первой достопримечательностью, для начала лишь технического характера. Дорога преодолевает крутые подъемы, но в скалах не хватает места для серпентин. Во время подъема машина въезжает в тупик, который кончается обрывом. За машиной переводится стрелка, на протяжении километра подъем совершается задним ходом, затем снова стрелка и снова часть пути вперед. На магистралях дальнего следования в Кордильерах иногда не находится достаточно места для тупиков даже на краю пропасти. Единственный выход в таком случае — тоннель. Тупиковый тоннель. Поезд въезжает в него, за последним вагоном переводится стрелка, и весь состав подается задним ходом до следующего тоннеля. Затем для разнообразия стрелку переводят перед локомотивом, и поезд следует дальше.
Эти возвратные дороги англичане называют switchback — с переключением назад.
В автокарриле — рельсовом автомобиле — сидят три пожилые женщины и две молоденькие, наряженные скорее к вечернему чаю, чем для экскурсии в горы. Это американские туристы. Вчера они обедали в лимском отеле «Боливар», сегодня в сопровождении профессионального гида они взглянут на инкские достопримечательности, а завтра уже будут в Буэнос-Айресе. Надо уметь путешествовать. Куда там автомобилю!
Пожилая швейцарка, сидящая рядом с нами, молча разглядывает придорожный пейзаж и пассажиров. На время мы все трое забываем о шумных попутчиках. Мы приближаемся к наивысшей точке дороги. По обеим сторонам ее величественно поднимаются заснеженные пики Сальянтай и Умантай, их белоснежные диадемы сверкают в лучах утреннего солнца. Невозможно оторвать глаз от волшебной картины гор.
— Что это? Деревня? — тычет пальцем в окно одна из туристок и небрежно поворачивается к гиду.
— Да, — подтверждает он с вежливостью, за которую заплачено вперед, — деревня. Здесь живут потомки древних инков.
Поднимается волна восторгов: «О, как это удивительно! Какая прелесть! Идиллия, не правда ли?»
Восторгам в превосходной степени нет конца. Все они адресованы нескольким полупустым халупам, слепленным из прутьев, сухой травы и глины.
И ни одному из этих летающих туристов не пришло в голову представить себе, как чувствовали бы себя они, поселившись в таком жилище. Им не пришло в голову, что в морозные ночи здесь, на куче тряпья, спят полураздетые дети, что здесь горцы-индейцы бьются за каждую картофелину на клочке каменистого поля в ладонь величиной. Хижины из прутьев и грязи! Да ведь это сенсация, которой не увидишь в Чикаго!..
В следующую минуту на весь вагон раздались восклицания ужаса:
— Ради бога остановите! Вы их задавите! Вы их убьете! Ради бога!
Далеко перед автокаррилем с рельсов неторопливо, вперевалку сошли две утки. Обе американки взволнованно сообщают пассажирам, что все обошлось благополучно.
— Представьте себе, что было бы, если бы их, бедняжек,
Часом позже на станции Ольянтайтамбо слабонервные туристки с явным отвращением отводили глаза от оборванных ребятишек. Здесь сострадание изменило. Ведь эти дети такие грязные, а может, они даже и больные. Осторожно, подальше от них, ведь так можно и заразиться…
Наша соседка-швейцарка, прожившая среди индейцев Южной Америки целых два десятка лет, молчала. Она знакомилась с жителями этого материка не из окна самолета, она знала судьбу их. Она видела в них людей.
Лицо ее тоже выражало явное отвращение и презрение. Но оно предназначалось не кучке индейских ребятишек, стоявших на платформе и молча предлагавших пассажирам фрукты и воду.
Под сенью гор и лесов
Деревянный вокзал с надписью «Ольянтайтамбо» втиснут в продолговатую долину, окруженную венцом гор. Неподалеку, почти сразу же за станцией, горный хребет разорван каньоном, который петляет, направляясь куда-то на восток. Вход в него охраняют обломки недавно открытой инкской крепости Ольянтайтамбо, которая четыре века назад служила последним убежищем Инке Манко Капаку.
Достаточно одного взгляда на удивительные укрепления, на каскады каменных стен, спадающих с отвесного склона гор, чтобы понять, почему конкистадоры должны были убраться оттуда восвояси. Крепость надолго стала неприступным замком в сейфе каньона Анта, где лишь совсем недавно стали открывать все новые и новые развалины крепостей, городов и селений, стратегических укреплений и таинственных подземных залов. Сала Пунку, Ккориуарачина и Торонтой всего лишь первые в списке названий, которых почти с каждым годом становится все больше, и перечень их еще долгое время не будет завершен. С появлением каждого из них открывается новое окошко в минувшие столетия, в века радости, благополучия и полной достоинства жизни простых людей Америки.
Ольянтайтамбо выполнило и еще одну историческую миссию. Оно полностью закрыло перед захватчиками горную долину Урубамбы, которая опускалась по Кордильерам дальше к северо-востоку. Только теперь, спустя четыре века, археологи обнаружили, что здесь проходил главный транспортный путь инков в тропические районы у подножья восточных склонов Кордильер. Вдоль этой дороги располагались селения, священные места и стратегические крепости, Европейцы и ученые Соединенных Штатов Америки до самого начала нашего века о них даже и не подозревали. После падения империи инков здесь угасла всякая жизнь, и следы ее исчезли под наносами почвы и камней, под покровом тропической растительности.
Правда, сто лет назад до французского путешественника Сартижа дошли слухи о таинственных местах, скрытых в долине Урубамбы, но, никем не подтвержденные, они были преданы забвению. Сорок пять лет назад на них снова наткнулся американский археолог Хайрам Бингхем. Он последовательно проанализировал целую цепь индейских сказаний и, наконец, отыскал горсточку крестьян, которые знали о таинственных развалинах. Они привели его к наполовину засыпанным остаткам ныне прославленного Мачу-Пикчу, покрытым вековым лесом, и он оказался первым ученым нашего века, увидевшим их.
В 1911 году под его руководством американский Иельский университет начал усиленные раскопки, длившиеся несколько лет. Весь научный мир с нетерпением встречал каждое сообщение о ходе раскопок.
Старая дорога, которая связывала сердце империи инков с тропами на Амазонке, спустя четыре века вновь вернулась к жизни. Ее опоясали рельсами узкоколейной железной дороги, которая приблизила таинственные закоулки гор к Куско. Некоторые из построек Мачу-Пикчу восстановили, последние остатки стен были освобождены от вековых наносов и объятий растительности. Но современная археология по сей день топчется на месте над целым рядом неразгаданных вопросов.