Черная аллея
Шрифт:
Морган приехал минут через тридцать. Взглянул на меня, покачал головой и принялся стаскивать с меня рубашку. Потом велел Вилли Раабу принести горячей воды и полотенца, сделал укол в руку. Что он там всадил, не знаю, но, когда начал сдирать бинты, особой боли я не чувствовал. Потом он промыл и обработал рану и велел Биллу выбросить грязные бинты. Взглянув на физиономию сторожа, я увидел: парень начал понимать, каким именно бизнесом я занимаюсь. Он отер пот со лба, забрал оружие, которое я завернул в газеты, и отправился вниз, в свою клетушку. Доктор Морган сказал:
— Ты больше не можешь
Я моргнул один раз. Он усмехнулся.
— Сколько это будет продолжаться, Майк?
На сей раз я не моргал. Просто пожал плечами.
— Конец этому виден?
Я моргнул дважды. Нет.
— И это... опасно?
Я кивнул.
Он в ответ тоже кивнул.
— Можешь звонить в любое время. Я особенно никуда не выхожу. — Он умолк, осторожно натянул на меня рубашку, прикрыл свежие бинты. — Тебе известно, что у кошки девять жизней, а, Майк?
Я моргнул один раз. Да.
— Так вот, будь ты кошкой, я бы сказал, что семь из них ты уже прожил, — глаза его расширились и смотрели прямо в мои. — Улавливаешь?
Я моргнул один раз, и на этот раз веки так и остались закрытыми. Что он мне там вколол — не знаю, но штука подействовала. Я слышал, как он встал, потом услышал, как защелкнулся дверной замок.
Что-то холодное на лбу, что-то странно теплое рядом, сбоку. Я медленно приоткрыл глаза. В окно просачивался сероватый свет. В боку покалывало, и это заставило меня вспомнить куда более страшную боль, что я испытал накануне. И меня захлестнуло чувство облегчения, и только тут я уже окончательно проснулся.
Поднял руку и ощупал лоб, снял с него влажное полотенце. Теплое, что лежало рядом со мной, шевельнулось и произнесло:
— Пора бы уже проснуться.
Вельда была прикрыта одеялом, но, когда скинула его, оказалась полностью одетой. Грим слегка смазан, волосы встрепаны, и все равно она была хороша как ангел.
— Надо же, все-таки пробралась ко мне в койку, — заметил я.
— Даже замуж за тебя готова выйти, чтоб это случалось почаще.
— Куда теперь денешься... Мне уже не отвертеться. Я храпел?
— Нет, но все время разговаривал во сне. Ничего не разобрала, кроме того, что надо ехать куда-то на север. Эта идея у тебя с пятницы на уме.
— С пятницы? А сегодня у нас что?
— Сегодня воскресенье. Утро. Мы с доктором Морганом обхаживали тебя, как младенца, полтора дня. Если щеки и подбородок болят, знай, это потому, что я брила тебя.
Я провел рукой по щекам — ничего не болело. И выбрила она меня просто отлично.
— Ну а как насчет прочих... естественных нужд?
— Извини. Я выходила из комнаты, и доктор Морган проделывал все сам. Я бы и рада была помочь, но поняла: следует знать свое место... — Помолчав, она добавила: — Пока.
— А доктор Морган оставил какие-нибудь распоряжения?
— Ты вряд ли захочешь их выслушать, к тому же он сказал, что ты и без того все знаешь. И что выбор теперь за тобой. — Она придвинулась поближе и легонько куснула меня за мочку уха. — Пойду принесу тебе кофе, пилюли, потом приму душ и переоденусь.
— Ты что же, и одежду свою сюда приволокла?
— Да. Съездила кое за чем, пока Морган дежурил
Через полчаса я уже почти окончательно пришел в норму — не без помощи тоста из ржаного хлеба и чашки крепкого кофе. После второй чашки спустил ноги с постели и встал. В теле возникло такое ощущение, точно я принимал участие в драке где-нибудь в баре или на улице, чего на самом деле не было. Черт, просто в меня тогда стреляли, все от этого... Рана открылась, и я провалялся без чувств почти двое суток. Надеюсь, это время потрачено не зря и заживление шло своим чередом. Во всяком случае, никаких вроде бы осложнений не наблюдалось. Я дотронулся до старых чуть выпуклых шрамов. Тогда, давно, пули попали в мышечную ткань и не задели жизненно важных органов.
Тогда я вышел на улицу через пять дней, а еще через две недели уже бегал трусцой, двое каких-то панков приняли меня за пьяного и пытались обчистить. Я уложил их обоих — сразу после того, как первый попробовал дать мне по морде. И здорово изметелил, прежде чем оба успели вскочить на ноги и удрать. Тогда никаких осложнений не было.
Теперь же мне приходилось вставать медленно и ходить неспешно. Теперь я буду делать все по-другому. Вельда вышла из ванной и, казалось, прочла мои мысли.
— Это лишь временное явление, Майк. Доктор сказал, что через месяц ты будешь как огурчик.
Я буркнул нечто нечленораздельное.
— Принимать душ будешь? — спросила она.
Я кивнул.
— Доктор Морган велел залепить повязку липкой лентой, чтоб не намокла. Хочешь сделаю?
Руки у нее были быстрые и ловкие, и, закончив, она подтолкнула меня к ванной.
— Думаю, с остальным справишься сам.
— Большое спасибо, — сказал я.
— Благодарить по-настоящему будешь позже, — ответила она.
Я сидел за кухонным столом вымытый и выбритый, в чистых отглаженных брюках и светлой сорочке, и чувствовал себя заново родившимся. Нет, я вполне презентабелен внешне, вот только для активных действий не готов. Вельда сварила еще кофе и, разлив его по чашкам, уселась напротив меня и открыла свою записную книжку на пружинке.
— Следует отметить, нанятые нами исследователи проделали неплохую работу, Майк. Хочешь, почитаю тебе, какие там фигурируют цифры?
— Нет, назови только окончательную цифру. И обрисуй обстановку в целом.
— О'кей. Это за те годы, о которых ты говорил. Наркотики: общая стоимость дури, конфискованной американскими агентами, составила двести миллионов. Они считают, что раз в пятьдесят больше попало па улицу. А может, и того больше... Эти цифры не менялись вот уже лет девять. А стало быть, напрашивается вывод: тут пахнет миллиардами.
— Сколько именно?
— От десяти до тридцати. Точно подсчитать невозможно. Так... теперь незаконные финансовые операции, тут набегает еще миллиардов десять. Бизнес с профсоюзами, рэкет и вымогательство у разных коммерческих структур — и вот тебе, еще набежало. Хочешь послушать дальше?
— Мне интересно твое мнение, котенок.
— Короче, названная тобой сумма в восемьдесят девять миллиардов баксов похожа на истину. Тут только одна загвоздка, Майк...
— Да, знаю. Где спрятать такую кучу выведенных из оборота наличных.