Черная армада
Шрифт:
Я брел по окраине парка — тихий человек, находящийся в состоянии легкой эйфории, вдыхающий прохладный воздух и пялящийся на звезды. Часы показывали половину одиннадцатого. Время, когда дневные ленивые обитатели города расползаются по своим норам, к своим «СТ-слезогонкам», сварливым женам и развратным любовницам, а наружу выползают всяческие склизкие гады и мелкие хищники, которых прозвали «серыми крысами». Обычно они в эти часы озабочены тем, кого бы сожрать на ужин, конечно, не в прямом смысле слова. Не дай Бог наткнуться на них.
«Крыс» было восемь. Шестеро добрых молодцев —
Двоим «крысам» — парнишке и девчонке — все было до лампочки, они развалились на мягкой скамейке и жадно, самозабвенно лизались. Остальные пялились на видеоряд «шарманки», ржали, глушили «синьку» из пластмассовых банок — в общем, убивали часы своей никчемной жизни по собственному никчемному разумению.
Лика вела себя, как человек, свалившийся с Марса. Поздно вечером красивой девушке идти мимо подвыпивших «крыс» — все равно что мирно плескаться в бассейне, кишащем голодными аллигаторами. В принципе, может и пронести, но шансов нарваться на неприятности куда больше. Лика, огненноволосая, затянутая в узкое платье с высоким воротником, шла по дорожке гордо, как королева. И, конечно же, нарвалась.
«Эй, рыжая, к нам не хочешь?», «У Лехи… как эта банка, не подкачает», «Не криви рожу, макака драная, не то по ней и получишь». Огрызаться в подобных случаях не рекомендуется. Лика этого не знала. Бац, хрясь — получила. Не по роже, конечно, а по красивому лицу с огромными удивленными глазами.
Я отношусь к людям разумнее Лики, поэтому «крыс» решил обойти стороной загодя и за сценой наблюдал издалека… Эх, ничего не поделаешь!
— Эй, ребята, оставьте девчонку! — крикнул я, возникая на их горизонте.
— О, еще один к регенераторам просится! — прокудахтал толстячок, на вид явный педик.
— Да ладно, зачем вам все это? — Благостное настроение с меня еще не сошло. — Давайте мирно разойдемся, как космошлюпки в открытом космосе.
— Еще кривляется, травоед вонючий, — тонко пропищал «педик», и я понял, что сегодня ему достанется больше всех. «Травоедами» «крысы» называют тихих обывателей, которых презирают до глубины души.
Парочка на скамейке продолжала лизаться, невозмутимо игнорируя окружающее. Волосатый одной рукой вцепился в Ликину сумку, а другой в ее хозяйку, не давая ей убежать. Остальные с ругательствами и сопением направились ко мне. Даже черноволосая, с отвислыми грудями девица как-то ощерилась, видать,
Я оценивающе оглядел своих противников. «Педик» — не боец. Двухметровый прыщавик, неуклюжий и согнутый вопросительным знаком, тоже не опасен. А вот обезьяноподобный молодчик с дурацким выражением лица и шрамом, пересекающим низкий лоб, — судя по всему, опытный уличный боец. Плечи у него широкие, кулаки увесистые. Но самый опасный — высокий жилистый парень с плавными движениями. По повадкам — боксер или каратист. Нет, пожалуй, каратист, притом неплохой, и, похоже, он у них за главного.
Я отошел на пару шагов, примирительно подняв руку.
— Ладно, ребята, остыньте. Вам неприятности с полицией не нужны.
— На те, дерьмосран вонючий! — «Педик» подскочил ко мне сбоку с грацией гиппопотама, выпущенного на лед, и ударил ногой. Промахнулся, бедолага, и мне осталось только чуть помочь ему. «Педик» со стуком ударился затылком о резинобетон. Повезло дураку, что поверхность упругая — не покалечишься.
У «каратиста» атака получилась гораздо лучше. Удар ногой, направленный мне в ухо, был резок и проведен не без изящества. Вот только тоже мимо. Зато моя расслабленная кисть проехала по всей его слюнявой физиономии, выравнивая ненужные выпуклости, как-то: нос, губы. «Каратист» обхватил лицо, растирая кровь, сделал, как пьяный, три неверных шага и упал на колени, всхлипнув:
— О, е-о-о!..
Черноволосая «метелка» без особых изысков просто попыталась вцепиться мне в лицо. С дамой я обошелся предельно вежливо. Оплеуха, и она рухнула отдохнуть на скамейку. Лижущаяся пара наконец оторвалась друг от друга и с изумлением взирала на происходящее.
Я решил, что все закончено. «Крысы», получая отпор, успокаиваются быстро. Но тут «волосан», державший Лику, запустил руку за пазуху и рванулся ко мне.
— Не надо! — крикнула Лика и повисла на «волосане». И опять нарвалась — получила кулаком в лицо и рухнула на парочку. Истошный визг, ругательства.
— Прирежу, травоед поганый!
«Волосан» — наверняка из психов. Он пустился во все тяжкие. В его руке блеснула белая упругая металлическая дубинка с шариком на конце. «Обезьян» с широченными плечами, тоже, видать, из племени придурков, выудил из кармана нож и первым бросился на меня, решив опередить «волосана». Нож вскоре отлетел в кусты, а «обезьян» начал корчиться на земле, держась за живот. Саданул я его далеко не со всей силы, не то ему бы уже завтра заказывали гроб. Пусть живет, сволочь.
«Волосан» хрюкнул, устремился ко мне, ударил дубинкой. Довольно неумело. Кто ж так делает?.. Мне оставалось только немного отступить, потом захлестнуть его руку своей — дубинка отлетела. Теперь прилепиться к нему, волна, он падает, я перехватываю его за шею и… Коронный захват, мощное движение — и перелом шеи, труп. Но я остановился вовремя. Передо мной всего лишь обычная «серая крыса». И я лишь уронил его на землю. Потом решил, что этого недостаточно. Зря он хватался за оружие. И уж совсем не следовало бить женщину. Я приподнял его за волосы.