Черная королева
Шрифт:
День выдался пасмурный, то и дело принимался моросить дождь.
Но праздничный городской гул, радостный гомон толпы скрашивали осеннюю непогоду.
Где бы мы не проезжали, нас встречали радостными приветственными криками.
Чуть отодвинув занавеску Анэйро осторожно заглянула в образовавшуюся щель:
– Двуликие! Никогда не видела такого скопления простонародья! – выдохнула она, откидываясь на подушки. – Это волнительно.
– Во времена нашей свадьбы с твоим отцом людей на улицах собиралось не меньше.
Да. Тогда тоже была толпа. Толпа, которая чуть не разорвала нас. Пришлось отбиваться.
Дочери я, понятное дело, говорить об этом не стала. Анэйро и без того была напряжена, как натянутая струна. Она не любила скопища людей.
А, может быть, я по наследству передала ей свою нелюбовь к толпе?
– Такое чувство, что люди, словно море, затопили собой улицы, – задумчиво прошептала дочь.
Люди заполнили собой не только улицы. Они занимали балконы, лоджии, окна. Даже с крыши глазела толпа любопытных зевак.
Гвардейцам приходилось держаться на стороже. Наш капитан несколько раз просил, чтобы мы и носа не показывали из носилок.
А посмотреть, конечно же, хотелось. Не каждый день город разукрашен, как на сказочной картинке.
Развевающиеся стяги и натянутые на шесты гербы знати вновь напомнили мне о моих первых днях в Фиаре. Следом за одними воспоминаниями, как это часто бывает, последовали другие.
Где ты теперь? Видишь, ли ты сейчас нашего сына, Сиобрян? Гордишься ли им так же, как горжусь я? Надеюсь, что так.
Риан ехал впереди королевского кортежа, в блистающей расшитой позолотой плаще, на белом коне.
Со всех сторон окружённый первыми сановниками и лордами, в свой черёд разодетыми в лучшие свои одежды.
Без устали трубили геральдические трубы и литавры.
Им вторил ликующие вопли толпы.
Воистину кортеж был королевский, во всём своём сиянии и великолепии.
На мой вкус, великолепия был даже излишек. Я не любитель обильной позолоты, кричащей роскоши, оглушительной музыки. Но моё мнение мало кого интересовало. Оно даже мне самой в данный момент не казалось чем-то значительным.
Уже на подъезде к Храму, спускаясь по ступеням на землю, я приметила Эллоиссента и Лейриана.
Когда Лейриан сходил с коня, опираясь на руку одного из молоденьких пажей, я заметила, как он пошатнулся и с неприятным удивлением осознала – он пьян.
Долг требовал от меня войти в Храм. Некогда было рассматривать придворных, к среде которых, пусть и ненадолго, относился теперь мой первенец.
Внутри Храма царила торжественная, возвышенная атмосфера.
Словно тысячи звёзд мерцали огоньки свечей. Свет с улицы рассеивался цветными витражами, делаясь нереальным, призрачным, словно мы находились не на земле, а на небе.
С гигантских хоров доносилось кристально-чистое пение.
Я боялась, что в момент миропомазания моего сына на царство расплачусь, но глаза оставались сухими, а сердце не чувствовало волнения.
Ничего божественного я не видела. Обыкновенный пустой человеческий ритуал. Как кожура, внутри которой сам фрукт давно иссох.
Единственный момент, который запомнился из всей церемонии – момент, когда на чело моему сыну водрузили золотой венец.
С хоров полись благодарственные песнопения.
Сизыми завитками плыл дым об курящихся благовоний.
От множества свечей, от стоящих плечом к плечу людей сделалось невыносимо жарко.
Я возлагала на этот день большие надежды. Думала, он станет для меня чем-то знаменательным. Думала, почувствую что-то особенное. А на деле чувствовала только усталость от пышных одежд, тяжёлых драгоценностей, духоты и долгого стояния на высоких каблуках.
Наконец всё закончилось.
Мы вышли на улицу. В лицо ударил свежий прохладный ветер, неся облегчение.
Звенел в вышине колокол. Где-то палили пушки.
Стоило Риану шагнуть за порог Храма как в небо взвились тысячи белых голубей. Смотрелось бы это ярко, будь небо чистым и ярким, а на фоне низких клубящихся туч птицы вызывали тревогу.
Анэйро, стоявшая со мной по правую руку, как зачарованная, взирала на многотысячную толпу у наших ног.
Когда она повернула ко мне своё дорогое личико, я увидела, что по лицу её струятся слёзы:
– Если бы отец мог видеть брата сейчас, – всхлипнула она.
За церемонией коронации последовали торжественные мистерии и турнирные игрища от великолепия которых захватывало дух.
На поле боя в сияющих доспехах выезжали самые прославленные воины королевства. Толпа шумно приветствовала их. И трепетали на ветру знамена.
И конечно же, наш славный маршал Файер в очередной раз блеснул талантом. Он дрался один против пятерых противников и разделался с ними быстрей, чем лиса с курами, угодив в курятник. Расшвырял противников буквально за несколько секунд. Те, кто не догадался сразу бросить оружие, заработали себе раны.
А маршал снискал пышные аплодисменты – толпа криками приветствовала своего фаворита.
И моя дочь рукоплескала ему со всех рук, сияя очами.
Судя по складке, залёгшей между бровями Риана, он это тоже заметил. И радовался этому факту ничуть не больше моего.
При виде невысокого юноши в чёрных доспехах сердце моё замерло.
– Только не это! – зашипела я.
– Что такое, матушка?
– Не думаю, что Лейриан справится с нашим маршалом. Ему же удалось почти играючи выбить из седла трёх противников!