Черная кошка
Шрифт:
В тот день погода была отвратительной. За окнами волком завывал ураганный ветер. Вперемешку с дождем летала желтая листва, свет от дорожных фонарей скакал и трясся на ветру, как юродивый с клюкой под церковью. Короче, погодка еще та. Хороший хозяин в такую жуть не то, что кота, а и мышь помоечную на улицу не выбросит. Галя пришла домой первой. Поставила мокрый зонт в ванную, сняла плащ, туфли, чертыхаясь сбросила плащ. Не включая свет в коридоре, пыталась автоматом надеть домашние тапки, но они, как назло, не находились. Пришлось включить свет. Тапок не было. Куда же они могли запропаститься? Может, под шкаф? Нет. В комнате? Тоже нет. Ну, не на кухне же? Конечно, нет. Ходить босиком по прохладному полу было очень некомфортно. Она заглянула в залу. Ну, на всякий случай. Щелкнула выключателем. Тут же раздалось недовольное шипение. Ну, конечно, свет нам мешает! Перебьешься! Кошка сидела на журнальном столике, косо и недовольно жмурясь от света. Ах ты ж мразь! Галина вскинула руки-крылья, выпустив когти. Чернуха лежала на вхлам разгрызанных новых красных тапочках, которые Галя только позавчера купила за немалые деньги в Универмаге. Зараза! Сволочь! Тварь животная! Галя бешено искала глазами что-нибудь потяжелее. Кошка не ожидала такой уж реакции, и в ее глазах где-то даже промелькнул страх. Это не укрылось от фурии-хозяйки и она, схватив из туалета швабру, со всей ненавистью опустила ее на жирную пингвинью тушу Чернухи. От неожиданности и боли та взлетела с ужасным ревом под потолок. Казалось, все ее существо превратилось в одни огромные глаза, из которых снопом вылетали огненные искры. Она кинулась Галине прямо в лицо, вцепившись в кожу и волосы. Теперь нечеловеческим голосом взревела Галина. Кровь и черная туша застили ей глаза, и она металась по комнате, не зная, как оторвать это чудовище, пока та ее не сожрала. Наконец, она чудом добралась до балкона, вылетела на него. Страшный порыв ветра чуть было не свалил ее с ног. Галя вцепилась своими ногтями в глазницы обидчицы и лапы той, наконец-то разжались. Галя резко оторвала ее от своего лица и, что есть силы, швырнула в ревущую непогоду. Ветер понес рев, от которого кровь застыла в венах. Было в нем что-то звериное, страшный истошный вой нечеловеческого существа, обида, злость, обещание отмщения.
Галина с трудом отыскала дорогу в ванную, залила лицо холодной водой. Жуткая боль пронзила, казалось, каждую клеточку ее тела. Она попыталась открыть глаза. Слава богу, они были целы! Это самое главное! А что же с лицом? Она пыталась всмотреться в зеркало, но ее отражение было очень мутным. Она смогла различить только кровавое пятно. В дверь позвонили. Это была Жека. Закрыв лицо полотенцем, Галя открыла дверь.
– Что с тобой, Мама? – Жека не на шутку перепугалась, увидев кровь на полотенце. – Это чертова черная стерва тебя так? – она метнулась в комнату.
– Не надо, Женечка, я ее выкинула.
– Скорую, срочно скорую! – запричитала Женя, увидев, что сделалось с Галиным лицом.
Скорая приехала довольно быстро. Врач долго всматривался в лицо Галины и никак не мог взять в толк, как могла домашняя кошка наделать столько зла человеку. Галю забрали в больницу. Оставшиеся члены семьи собрались в комнате. Тапочки, а точнее, то, что от них осталось, до сих пор красовались на журнальном столике, как символ зла и памяти о произошедшем.
– Ну, что будем делать, братцы-кролики? – пытался разрядить обстановку Миша.
– А что сейчас мы можем сделать? Только ждать и верить, что у мамы все закончится хорошо. – Женя чуть не плакала. Катюша сидела молча, раскачиваясь взад-вперед на кресле и молчала. Слезы лились из ее глаз.
— Это ты во всем виноват, - внезапно подняла она глаза на отца.
– Бог с тобой, Катюха! Я-то тут причем? Я, что ли ей лицо разукрасил?
– Ты. И я. – Катя продолжала раскачиваться. Лицо ее было бледным и прозрачным. – Если бы мы с тобой вовремя выкинули ее из дома, ничего бы этого не случилось.
– И в чем же мы виноваты?
– возмутился Миша. – Да и за что ее было выбрасывать? Что мы, звери, что ли? Ее нужно было любить, а не ненавидеть. Вот она и отомстила ей. Неизвестно еще, что ваша сумасшедшая мамаша с ней сделала, прежде чем выкинуть бедное беззащитное животное на улицу. Да еще и в такую погоду. – Он глянул в окно. Ветер все так же завывал за окном, гоняя свет и тени от фонарей. – Что-то с ней сейчас? Где она, бедная бродит? Одна… Под дождем. Голодная.
– Да ты соображаешь вообще, о чем говоришь? Мама, не дай Бог, на всю жизнь может остаться инвалидом, а ты жалеешь эту тварь, которая уже второй год терроризирует нас в своей же квартире и не дает нам спокойно жить! Иди, пожалей ее! Но если она еще раз появится в нашей квартире, я за себя не ручаюсь! – лицо Жени было более, чем серьезным.
– Ааааа! Да идите вы все! Нету у вас ни сердца, ни жалости! – Миша встал, оделся и вышел из дома.
– Он точно с ума сошел, - тихо и отчужденно проговорила Женя. – Если он ее принесет, я саморучно отпилю ей башку ножом! И пусть тогда страдает по ней. Ни ума, ни фантазии. Маму жалко. Ведь она любит его.
– Нет, - отрешенно промолвила Катя. – Уже не любит.
– Кто тебе такое сказал?
– Никто. Просто недавно я влезла в ее компьютер. И знаешь, что я увидела? Только не вздумай никому проболтаться!
– Могила! – перекрестилась Жека
– Она ищет себе мужика на забугорном сайте знакомств. И уже, кажется, с кем-то переписывается.
– Да ладно! – всплеснула руками Женька. – Вот дела! А впрочем, что ей терять? Мишаня потихоньку спивается, я смотрю, они уже и не спят вместе. Мы выросли. Сами скоро замуж повыходим. А ей что останется? Пьяный папа и больная бабушка? Вот и все радости в этой жизни. Нет уж, мама права. Пока она молода, красива и полна сил, пусть уж поживет в свое удовольствие. Отца жаль, конечно, но он сам виноват. Мы же его не бросим? И он нас тоже. А маме нужно отдохнуть. Хотя бы, от него. И от этой черной стервы! Не могу ее вспоминать! Дай Бог, чтобы она навсегда исчезла из нашей жизни!
Сестры обнялись. На том и порешили. Миша привалил домой уже ближе к ночи, мокрый, грязный и пьяный. Что-то долго бурчал в коридоре, много курил на кухне. Вроде бы, не нашел. Ну, и слава Богу! Туда ей и дорога!
Дни тянулись и раздражали своей бестолковостью. Осень, ветер, черные беснующиеся тучи, дождь, запах гари от бесконечного потока машин. Галя поправлялась. Но шрамы на ее лице еще краснели длинными несуразными полосами. Они, конечно же, портили лицо, но главное заключалось в другом. Она стала не такой, как раньше. Куда девалась ее веселость, смех и жизнерадостность? Она все больше уходила в себя, долго о чем-то сосредоточенно думала и не шла на контракт. Про кошака никто не вспоминал, как будто бы ее не было вовсе. Когда же Галину выписали из больницы, ничего в принципе, не изменилось. Обстановка дома была накаленной и звенящей, как перед взрывом. Все замкнулись в себе и были заняты исключительно личными делами. Практически не общались. Понимали, что долго так продолжаться не может. Наконец, рвануло. Однажды вечером, после ужина, который уже нельзя было назвать семейным – каждый питался кое-как и в удобное для себя время. Так вот, после такого ужина Галя совершенно обыденным тоном произнесла, обращаясь к Мише:
– Сегодня я подала на развод. Можешь его не давать – я все равно с тобой разведусь. Да. По поводу квартиры можешь не переживать. Будешь жить здесь с детьми. Я уеду.
Наступила гнетущая тишина. Миша молча встал, оделся и вышел на улицу.
– Мам, ты это серьезно?
– со слезами на глазах произнесла Катюша.
– Серьезнее не бывает. А чего вы ожидали? Что я буду продолжать такую жизнь с вашим отцом? Уж лучше одной. А вам-то что горевать? У Жеки на носу свадьба – все равно переедет к мужу. Ну, а Катюха – отцовская дочь, вы с ним общий язык найдете. Пока тоже замуж не выйдешь.
– Мам, а ты? Ты куда? К бабушке? – не унималась Катя. Галя хитро улыбнулась и стала похожа на себя прежнюю.
– Нет, дорогая моя. Я уезжаю гораздо дальше.
— Это куда? К брату в Москву?
– Ну, для начала, к брату. А потом… Потом, девочки мои,… в Америку! Что, не ожидали? – Галя весело рассмеялась.
Надо было видеть лица девчонок. Они вытянулись, открыли рты и не могли вымолвить ни слова.
– Какие же вы смешные сейчас! Ладно, сейчас все расскажу. – И Галя подробно рассказала им, что давно уже переписывается с одним человеком. Он одинокий, на 5 лет старше, живет в Атланте. У него свой дом. Они собираются встретиться с ним в Москве на следующей неделе. Я и билет уже взяла. Заодно и визу оформлю. Смотаюсь, посмотрю, как живут зажиточные американцы. А потом и вас заберу! Они крепко обнялись, ну, и, как водится, дружно разревелись.