Черная кровь
Шрифт:
– Ну, вот, например, откуда, по-твоему произошли люди?
– От обезьян, конечно.
– Это мнение одного человека – Чарльза Дарвина. А до него очень много людей было, которые по-другому думали.
– А, ну тогда так: бог слепил Адама из глины, а Еву сделал из ребра.
– Это по-христиански. А, например, африканское племя бери верит, что люди родились от слонов. А мезоамериканские индейцы – что верховное существо слепил людей из кукурузной муки.
– Так это выдумки.
– Не совсем. По этим выдумкам можно о людях, которые их сочинили, очень много полезного узнать. Например, то, как поступит
Следующие полчаса прошли в подробном инструктаже с попутной наглядной демонстрацией всех таинственных свойств квартиры. В ней все заводилось, открывалось и переворачивалось, как будто это была не квартира, а игрушка-трансформер.
Оксана не видела ничего подобного, и ее восторгам просто не было конца. Она даже ненадолго забыла о постигшем ее несчастье. В особенности ей понравилась кухня, которая давала ее владельцу возможность забыть о том, что еду следует сперва приготовить – до такой степени все было автоматизировано. «Эх бы мне такую кухню – вот я бы…» – восторженно мечтала Оксана и млела от мысли, что хотя бы на несколько дней окажется хозяйкой подобного волшебного дома.
Пока Ксюха с восторгом осматривала содержимое глубоких недр холодильника, Никита отправился собирать вещи.
– Никита, – возникла неожиданно у него за спиной Оксана, – ты обещаешь мне, что ты очень скоро вернешься?
Никита вздрогнул от неожиданности и глухо произнес:
– Конечно, иначе и быть не может.
Оксана подошла поближе и уткнулась лбом ему в плечо. Он стал гладить ее по голове и рассказывать, как все будет хорошо, что ее сын в безопасности, пока он рядом, и что его дом в ее полном распоряжении. Оксана слушала отзвук его рокочущего голоса, который раздавался у него в груди, и медленно проводила руками по его обтянутой свитером спине. Потом она подняла лицо и потянулась к его губам. Никита мягко отстранился:
– Мне пора.
Оксана вдруг опять начала плакать:
– Ты… Ты чего? – растерялся Никита.
– Однааааа… Всегда однааа… Сына украли, и ты еще… полено бесчувственное! – запальчиво крикнула зареванная Ксеня и выбежала из комнаты.
Никита нашел ее в спальной, лежащей лицом в подушку. Ее плечи снова сотрясались от рыданий. Он молча постоял рядом, растерянно вертя в руках связку ключей:
– Прости меня, пожалуйста, – он немного помолчал, видимо надеясь все-таки получить ответ.
Ответа не последовало. Он вздохнул:
– Мне пора. Еда в холодильнике, деньги в органайзере, на столе. Если кто-то позвонит, скажи, что уехал, – и направился к выходу, – Я позвоню тебе. Позже.
На Лариске не было не то, чтобы – лица. На ней
– Лор, ты чего?
Лариса медленно вошла в квартиру.
– Лор, с тобой все в порядке? – риторически спросила начинающая сходить с ума от всех произошедших событий Катя.
Лариса молча отправилась в ванную. Катерина пошла было за ней, да вспомнила, что дверь осталась незапертой. Пока она снова сражалась с заупрямившимся окончательно замком, Лариса заперлась в ванной и оттуда донеслись шум воды и ее всхлипывания.
– Ну, дела!!! – пробормотала под нос Катя, роясь в шкафу в поисках полотенца и халата.
Борис, которого, видимо, впечатлило эффектное появление девушки, стоял и рассеянно следил за Катиными манипуляциями.
– И что ты встал, как вкопанный? Найди в аптечке йод и отправляйся за успокоительным – мое все съели уже. Рецепт на столе, – и снова погрузилась в поиски столь необходимого ей махрового полотенца.
Борис закурил сигарету и вышел. Алина последовала за ним.
Катя постучалась в ванную:
– Лорка, я тебе полотенце принесла!
Из ванной не доносилось ни звука.
– Ларис, открой немедленно! Дурью не майся! – вдруг испугалась Катя.
Вода литься перестала, щелкнул замок и приоткрытую дверь просунулась мокрая тонкая рука с растопыренными пальцами.
– Давай, – глухо донеслось из-за двери.
Катя вложила в ладонь полотенце и повесила на руку халат:
– Давай вылазь, я пойду кофе ставить. Будем общаться.
Пока Лариса медлила в ванной, Катя отзвонилась ее маме, сообщив, что с Ларисой все в порядке и она пока погостит у нее:
– Не беспокойтесь, Аделаида Александровна, – с натужной беззаботностью щебетала Катя, – я за ней присмотрю. Ей нужно отдохнуть, успокоиться… Все равно она домой не пойдет, вы ее знаете. Нет, не нужно, не приходите – у нас тут… Да, вы понимаете…
Пока его дела находились в подвешенном состоянии, Петров развлекался тем, что посещал различные поучительные мероприятия, организованные другими сотрудниками уголовного розыска. На этот раз это был арест представителей одной из многочисленных сект, которые вели свою деятельность на территории Тарасова. Как уже упоминалось, эти «божьи одуванчики» обвинялись в пропаганде наркотиков.
Петров считал, что их сперва нужно поймать на продаже или производстве или хотя бы отследить, куда нитки тянутся. Он считал это дело «недозревшим», но спорить с начальством было бесполезно. Поэтому он поехал помочь в организации облавы и понаблюдать, как бы чего опять не напортачили.
Сперва было велено сидеть в подъезде напротив подозреваемой квартиры и ждать, пока там не соберутся все интересовавшие их лица.
Ждать пришлось долго: самая примечательная личность – губастый детина с войлочными сосульками на голове появился лишь, когда стемнело. Выждав еще пять минут на всякий случай, оперативники вошли в подъезд и позвонили в «явочную квартиру» условны сигналом, который был ими подслушан – тремя длинными звонками и одним коротким.
Дверь открыла милая девушка с ненакрашенным лицом. Она неуверенно улыбнулась: