Черная мадонна
Шрифт:
Стоя под кустом роз, Мэгги взяла из рук сына мертвую птицу и попыталась прочесть написанные корявым почерком итальянские слова: Riporta quest’uccello in vita. Hai bisogno di far pratica.В вольном переводе с итальянского это было нечто вроде предложения практиковаться в воскрешении из мертвых на дохлых птицах. Кто подбросил эту записку? Адамо? Нет, скорее всего, кто-то еще. Феликс прав. Они должны уехать отсюда, и как можно скорее. Мэгги опустилась на колени и обняла сына.
– Мама, скажи мне, – прошептал он. – Я уже не маленький и хочу знать правду, какая бы она ни
С замиранием сердца Мэгги слушала это детское признание в любви.
– Джесс, я всей душой желаю тебе добра, – сказала она. – Только самого-самого лучшего.
Казалось, даже солнце не спешило вставать из-за гор, птицы как будто примолкли, а горы загородили путь облакам, пока Мэгги набиралась смелости сказать сыну, кто он такой. Это было время цветения кизила, того самого дерева, из которого был сделан крест Иисуса [32] . Веранда была вся в белых цветах – в центре соцветия колючей короны, по краям лепестков красно-коричневые крапинки, похожие на капли крови. Они сидели вместе на веранде, там, где Джесс впервые припал к материнской груди, где сделал свои первые шаги.
32
Об этом говорит одна из христианских легенд неизвестного происхождения и весьма сомнительной достоверности. Более серьезные источники говорят об использовании древесины ели, кипариса, оливы и кедра.
– Джесс, дорогой мой мальчик, ты когда-нибудь слышал о Туринской плащанице?
Джесс задумчиво нахмурил лоб.
– Да, говорят, что это саван, в котором похоронили Иисуса.
– Верно. Это его саван.
На лице Джесса читалось недоверие.
– Ты это точно знаешь?
– Точно. Ученые обнаружили на ткани мужскую кровь группы АВ.
– Как интересно! Но откуда им известно, что это кровь Христа?
– Феликс тогда был в этом уверен. Так же, как и я.
– Вот это здорово, мама! А ты знаешь, что индусы считают Иисуса воплощением Вишну? Так же, как и Кришну.
Мэгги вздохнула.
– Это правда?
– Да, но давай, рассказывай дальше, мама.
Мэгги протянула руки.
– Иди ко мне.
Джесс придвинулся к ней и лег ей на колени. Уместив голову в изгиб локтя, он смотрел на нее, гладил ее лицо. Она в свою очередь взъерошила его непослушные локоны.
– Джесс, Феликс украл немного крови, полученной с плащаницы. Он привез ее домой и извлек из нее ДНК. Затем взял мою яйцеклетку и заменил мою ДНК на ДНК с плащаницы, после чего вернул яйцеклетку в мое тело.
Джесс притих. Все, что он знал о себе, рушилось буквально на глазах.
– Спустя девять месяцев, – прошептала Мэгги, закрыв глаза, – родился ты.
Ей было слышно, как
Мэгги так разнервничалась, что продолжала говорить, что-то объяснять, хотя ни разу при этом не посмотрела на Джесса. Она рассказала ему о лабораториях Феликса в Нью-Йорке и Клиффс-Лэндинге, о Сэме, который спас жизни им обоим, потому что любил ее.
Она говорила, и воды озера играли солнечными бликами, словно бриллианты. Король-Молчун, изуродованный лебедь, проплыл мимо один, без пары, зато вслед за ним, казалось, тянулась вся лебединая стая. Утренний ветерок шевелил ветвями плакучей ивы. Джесс играл цветами кизила, однако не проронил ни слова.
Мэгги тоже умолкла и посмотрела на сына. Он поднялся с ее колен и теперь с непроницаемым лицом наблюдал за лебедями. Глядя на него, было невозможно угадать его мысли. Пытался ли он скрыть разочарование, переживал ли по поводу того, что утратил многорукого Кришну? Или же боялся быть распятым, как и Христос?
– Джесс, дорогой мой, почему ты молчишь? – обратилась к нему Мэгги. – Скажи что-нибудь мне, а не то я сойду с ума.
Джесс обернулся к ней. Его лицо озарилось улыбкой, которая тотчас развеяла худшие опасения Мэгги.
– Это лишь история, мама, – произнес он. – Я слышал каждое слово, но это лишь история.
Мэгги никак не ожидала, что он отмахнется от ее рассказа, как от сказки.
– Но она правдивая. От начала и до конца.
Джесс рассмеялся.
– Ты знаешь ирландский миф о Святом Патрике и лебедях?
– Нет. Расскажи.
Джесс вернулся в шезлонг и посмотрел в небо.
– Вождь по имени Лир женился на Еве и имел четверых детей. Ева умерла. Тогда Лир женился снова, на Аойве. Его новая жена ревновала его к детям, потому что тот их очень любил. Она навела на них чары и превратила в лебедей. Прошло девятьсот лет. В Ирландию прибыл Святой Патрик и принес с собой христианство. Его дети рассказали ему про лебедей, и когда он помолился за них, перья опали, и на месте лебедей возникла старуха и три старика. Когда они умерли, Патрик похоронил их и, пока он молился на их могиле, к небесам взмыли четыре белых лебедя.
Мэгги не поняла, что Джесс хотел этим сказать. Перед ней сидел сын Божий, прекрасный и телом и душой, обитающий в Италии вот уже десять лет, а Мэгги так и не научилась читать на местном языке.
Джесс поднялся на ноги и уронил в озеро пригоршню цветков кизила, которые сорвал с ближайшего куста.
– Мой друг, кто он – лебедь или заколдованное дитя? Как нам это узнать? Для индусов, быть лебедем – это предназначение души.
– Во что ты веришь, Джесс? – с тревогой в голосе поинтересовалась Мэгги.
– Во все. Если выбирать между верой и неверием, то я выбираю веру. Она ближе к истине.
– Дорогой, или ты меня не слушал? – спросила Мэгги. – Я только что рассказала тебе очень важные вещи о том, кто ты такой. Феликс сотворил тебя из ДНК, полученной с Туринской плащаницы.
Она опустила голову, но затем вскинулась, полная решимости рассказать ему все, без утайки.
– Феликс считает, что на самом деле эта ДНК происходит из капли крови одного из его коллег, случайно порезавшего палец перед началом эксперимента. Это ученый-еврей по имени Макс Сегр. Но я считаю, что эта ДНК принадлежит Христу.