Черная магнолия
Шрифт:
Но вот один из них негромко проговорил:
— Вам доводилось когда-нибудь видеть, как цветет черная магнолия?
— Да, это незабываемое зрелище. — Секунду помолчав, он добавил: — Наконец-то я вас дождался. Здравствуйте.
— Добрый день, Чинар.
— С устранением Распутина произошла досадная случайность — коридорный уронил коробку с бомбой.
— Мы знаем об этом. Центр, тем не менее, просил передать вам благодарность.
— Спасибо. У меня есть новые соображения по его ликвидации.
— Теперь в этом нет надобности. В Петербурге им займутся другие. Скажите, кто убил моего предшественника?
— Присяжный
— Мы так и думали. Он опасен для вас?
— Не знаю… Но сейчас его не стоит трогать. В городе, судя по всему, работает австрийский или немецкий агент. Убийство полковника Левицкого и вчерашнее злодейство в художественном салоне — дело его рук. Немец, получивший негативы, пытается раздобыть последний чертеж самого важного узла геликоптера — автомата перекоса. Но где он находится, никому не известно. Наша контрразведка вместе с Ардашевым делает все, чтобы им помешать. Я буду наблюдать за ними, и, возможно, мне удастся скопировать все целиком.
— Это надо сделать обязательно. Для нас это очень важно. А мы, как вы изволили убедиться, в долгу не останемся. Только будьте осторожны. Не совершите ошибку моего коллеги. Ардашев очень опасен.
— Я попробую.
— Попробую? Нет, такой ответ меня не устраивает. Чертежи должны быть получены любой ценой, и мы на вас надеемся. Вы прекрасно поработали на верфи в Николаеве. За техническую документацию торпедных аппаратов Дворжецкого на ваш счет переведена еще одна тысяча фунтов. Кроме того, как только вы переберетесь в Лондон, вам будет назначена пожизненная пенсия.
— И в каком же, позвольте узнать, размере?
— На мой взгляд, сейчас это обсуждать преждевременно. Скажите, вы не замечали за собой слежки либо подозрительного отношения коллег?
— Нет, слава богу, ничего такого не было. Только вот Ардашев…
— Что?
— Иногда мне кажется… он о чем-то догадывается. Бывает, задаст какой-нибудь странный вопрос и… смотрит на меня пристально. Но через несколько минут вдруг так разоткровенничается, что я вижу — доверяет.
— Вы все-таки считаете, что он вас в чем-то подозревает?
— Нет, наверное. Скорее, это усталость. Хотелось бы знать, когда наконец я смогу выбраться отсюда, чтобы воспользоваться, так сказать, плодами нашего сотрудничества.
— Довольно скоро. — Куратор зашелестел газетой. — В ближайшее время я передам вам паспорт подданного Его Величества. И все-таки постарайтесь добыть чертеж аппарата перекоса. За него вы получите отдельное вознаграждение. И немалое. Согласитесь, вам грех на нас жаловаться. Только за март вам отправлено тысяча триста фунтов. По нынешнему курсу это составляет около двенадцати с половиной тысяч рублей — жалованье русского генерала за два года.
— Да ведь и у вас нет оснований для недовольства. Но между моими делами и вашими словами есть существенная разница: я исполняю для вас реальную работу и рискую собственной жизнью, а взамен слышу только заверения и обещания. С таким же успехом вы можете мне сообщить, что Георг V возвел меня в рыцарское достоинство или что я принят в палату лордов.
— Это хорошо, что вы шутите. Это вселяет оптимизм.
— Знаете, мои друзья замечают, что последнее время у меня появилась склонность к тонкому английскому юмору. Как вы думаете, с чего бы это?
— Вы
— See you soon [14] , — не остался в долгу собеседник.
29
Затмение
I
— Что ни говорите, господа, а грузинская кухня для меня самая вкусная. И хоть много мне довелось по миру попутешествовать, но таких блюд, как готовят в Грузии, я нигде не пробовал. И если сам берусь готовить, то всегда почему-то тянет меня на приготовление чего-то кавказского.
14
See you soon (англ.) — До скорой встречи.
— Это от того, Клим Пантелеевич, что вы родом с тех мест, — уплетая завидный кусок рыбы, выговорил Сорокопятов. — А как называется эта вкуснотища?
— Чахохбили из лососины, жаренной на вертеле, — пояснил адвокат. — Если хотите, я посвящу вас в таинства приготовления этого блюда.
— Сделайте одолжение! — с полным ртом пробубнил литератор.
— А тут все просто: как можно мельче нарежьте репчатый лук и залейте его винным уксусом напополам с водой (уксуса можно и три четверти, а воды — одну, тут уж дело вкуса). Поставьте на огонь. Пусть тушится. Очищенную и промытую рыбу нарежьте мелкими кусочками, немного посолите, наденьте на вертел и жарьте над раскаленными углями. Как только рыба будет готова — а это произойдет довольно скоро, — снимите ее и поместите в ту самую кастрюлю, где тушится лук. Подержите на огне две-три минуты. И все. Снимайте и кушайте на здоровье. Я обычно всегда кладу на блюдо кинзу, петрушку, укроп, базилик, зеленый лук и кусочки лимона. Не менее важно к такому яству и правильное вино. Лучше кахетинского трудно что-либо придумать. Помните, «Путешествие в Арзрум» Пушкина? Кахетинские вина прекрасны, они «стоят некоторых бургонских». А я бы сказал, даже превосходят их.
— Клим Пантелеевич знатный гастроном, — расхваливал приятеля Нижегородцев. — Смею заметить, он еще и большой любитель готовить на углях.
— Ваша правда. Нравится мне с живым огнем возиться. А примус я не люблю. — Адвокат наполнил бокалы. — И запах не тот, и размаха нет. Другое дело — древесные угли… Вот купим дачи в Ялте, и приезжайте к нам. Я вас такими шашлыками попотчую, что вы отродясь не пробовали!
— За приглашение спасибо. Но вот если бы книжка о Чехове вышла приличным тиражом, тогда бы, весьма возможно, я бы и сам присмотрел себе хатенку на побережье.
— Дай-то бог, — задумчиво произнес Ардашев и уставился в скатерть. Помолчав с полминуты, он едва слышно проронил: — И все-таки, Николай Петрович, никудышные мы с вами сыщики — искали-искали чертеж Левицкого, а в картине, что висела в его комнате, не догадались посмотреть. А я все понять не могу, отчего это гложет меня странное чувство, будто что-то в том рисунке не так, не на своем месте. Уж больно густо цифры нагромождены там друг на друга…
Доктор недоуменно наморщил лоб и вполголоса вымолвил: