«Черная» оперативная группа

Урбан Марк

Многие в SAS, включая таких командиров как Чарльз Бофорт и Ричард Уильямс, открыто скептически относились к ценности этого нового начинания. «Вы можете красться по муниципальному предместью в Северной Ирландии, потому что парни могли бы слиться с толпой», - объяснял один опытный сотрудник SAS, - «они не смогли бы сделать этого в Багдаде и Кабуле». Во время формирования новому полку были выделены передвижные жилые модули в лагере SAS в Креденхилле, из-за чего «клинки» высмеяли их как «бомжей из трейлеров». Они также в шутку называли Специальный разведывательный полк «силами специального назначения 3-го эшелона». После захвата двух их людей в Басре, у SAS было меньше возможностей настаивать на превосходстве своих собственных навыков ведения слежки, но и SRR этот инцидент вряд ли помог. Тем не менее, к середине 2006 года несколько оперативников SRR действовали в Багдаде в составе оперативной группы

«Рыцарь», и офицер SRR принял командование над тем, что было известно как SpR Det. Этот специализированный разведывательный отряд оперативной группы «Рыцарь», состоявший из различных солдат сил специального назначения, выполнял сложные задачи по наблюдению на улицах Багдада.

Еще одним аспектом, в котором эти туры SAS сильно отличались от командировок в Северную Ирландию, были сила и уверенность младших офицеров. В девяностые годы в Ирландии проживал лишь один командир отряда, и лишь немногие офицеры сталкивались с повседневными операциями. В этой обстановке опытные сержанты часто отодвигали двадцатилетних «рупертов» на задний план. В 2006 году, все еще было так, что капитан, командующий отрядом, или его начальник, майор, командующий эскадроном, могли провести на своем посту немногим больше года. Такие «старики» как Малберри, который за время своих поездок по Ираку прошел путь от сержанта до штаб-сержанта, а затем и до сержант-майора, имели гораздо больше опыта, чем его командиры, и часто брали на себя роль лидера штурмовой группы. В Ираке перспективы для офицеров изменились.

Командиры отрядов, такие как капитан Моррис, подстреленный в Рамади в 2003 году, снова и снова демонстрировали свое мужество, возглавляя штурмы домов. Выполнение функций связного в подразделениях США (как это делал капитан в миссии отряда «Дельта» в Юсуфии), часто позволяло офицеру оставаться в Ираке, продолжая накапливать оперативный опыт. К 2009 году, после трех туров в Ираке и множество рейдов, Моррис был произведен в майоры и получил командование эскадроном. В конкурентном мире, в котором действовали эскадроны SAS, существовало соперничество между командирами групп — с одной стороны, некоторыми молодыми офицерами, с другой опытными старшими сержантами, - которые соперничали за создание оперативных групп для более крупных и качественных операций. Поддержание связей с разведывательными организациями или поглощение высокотехничной информации делает больший акцент на умственных способностях. «Концепция стратегического солдата заключается в том», - объяснял один молодой офицер, - «что вам нужно иметь стратегический эффект, что вы должны воспринимать сложную разведывательную картину. Вам нужен интеллект и универсальность, чтобы с этим справиться». В Ираке старая классовая борьба между «рупертами» и «стариками» уступила место более широкому соперничеству. Естественно, оно существовало и между командирами эскадронов, поскольку один следовал за другим. Они не только стремились превзойти своих предшественников, но и привыкли к тому, что им предоставлялась значительная свобода действий в том, как это можно было сделать. Поскольку эскадрон «D» заменил эскадрон «В», это вызвало значительную напряженность.

Командир эскадрона «D», майор Лавити, был самым осторожным оперативником, который бросал вызов любому стереотипу «зеленоглазого десантника», который мог сложиться в его подразделении. Он считал, что его подход основан скорее на уме, чем на мускулах. Физически хрупкий, Лавити попал в SAS из Королевских саперов. Под командованием подполковника Бофорта, Лавити служил начальником штаба полка, планируя операции по всему миру. Те, кто наблюдал за его работой в Багдаде, говорят, что Лавити вскоре поставил под сомнение смысл многих рейдов ОКСО, утверждая, что они ловили только «трубочистов», или уличную мелочь низкого ранга. Возможно, понаблюдав за эскадроном «В», он пришел к выводу, что некоторые громкие успехи были важнее.

В первые недели тура эскадрона «D» Лавити часто конфликтовал со своим боссом, Ричардом Уильямсом, по поводу приоритетов эскадрона. Их разногласия транслировались во время ночных видеоконференций, а также по электронной почте и лицом к лицу, и вскоре стали широко известны, как среди британских, так и американских оперативников спецназа.

У Уильямса была своя собственная доктрина, и она была так же важна для формирования операций SAS в Ираке, как все, что было передано от ОКСО. Командир сказал своим командирам эскадронов, что он ожидает от них трех вещей: чтобы они проводили операции каждую ночь; чтобы каждая операция была завершена; и чтобы каждый рейд давал разведданные. Эти изречения очень хорошо соответствовали центральной идее генерал-лейтенанта Маккристала, что мятеж можно подавить только неустанным темпом

операций. «Аль-Каиду» нужно было ликвидировать быстрее, чем она смогла бы возродиться сама. Чтобы поддерживать этот темп ночной активности, Маккристал пожертвовал разработкой некоторых целей в интересах получения разведданными самими рейдами. Американцы также были готовы начать свои рейды по одному «спусковому крючку» или фрагменту разведданных. Эта философия привела к впечатляющим последствиям в «Треугольнике смерти» в период с мая по июль 2006 года, когда одна волна ударов следовала за другой.

На британской стороне операции было немало тех, кто разделял беспокойство майора Лавити по поводу проведения ночных рейдов. В конце концов, каждая миссия оперативной группы «Рыцарь» сопряжена со множеством рисков: потеря вертолета; подстреленные солдаты; попали не в тот дом и бессмысленное убийство иракцев. Командир эскадрона «D» ясно дал понять, что не хочет отправлять людей просто для того, чтобы захватить «трубочистов». Рейды могли просто разжигать насилие, если бы качество задержанных было принесено в жертву интересам количества. Он сформулировал то, что по мнению некоторых было отличительным британским подходом. «Обычно мы хотели получить два или даже три показателя для цели, которая отличалась от целей американцев», - комментировал один офицер британской разведки.

И Маккристал, и Уильямс, похоже чувствовали, что существует опасность того, что оперативная группа «Рыцарь» вернется к более медленному и обдуманному темпу операций, после фейрверка тура эскадрона «В», что почти означает возврат к старому подходу «Вялой» оперативной группы. Когда Уильямс надавил на Лавити во время ночной видеоконференции, за этим наблюдала более широкая аудитория в сообществе специальных операций. В конце концов, после некоторой публичной огласки разногласий, эскадрон «D» сохранил прежний темп операций. Те, кому не нравился Уильямс, считали что его давление на командиров эскадронов было частью схемы личного возвеличивания Маккристала и американцев.

В любом случае, возможности для отдельных британских операций в Багдаде сокращались. Межконфессиональная вражда создала свои собственные ограничения для операций оперативной группы «Рыцарь». Разведка в автомобилях, проводимая членами специального разведывательного отряда, в значительной степени ушла в прошлое: на улицах города было просто слишком много контрольно-пропускных пунктов, официальных и ополченских. Способность собирать отличительные британские разведданные через агентурные сети также была ограничена. Как SIS, так и подразделение агентурной разведки министерства обороны (также называемое полевой группой агентурной разведки) уже свернули свои миссии из-за связанных с этим опасностей. Их агенты все еще действовали, но с меньшим контролем, и поэтому было менее вероятно, что операции могли проводиться исключительно на основе их информации. Это был случай или перехода на данные американской технической разведки, часто основанной на перехвате звонков по мобильным телефонам, или потери способности действовать, говорят некоторые из тех, кто там был.

Точно так же, как тяжелая ситуация с безопасностью и вовлеченные в нее личности привели к разногласиям в проведении британской секретной кампании, летом 2006 года обострились вопросы, касающиеся открытых усилий. Многое зависело от мнений генералов, занимающих две ключевые должности, заместителя генерала Кейси, генерал-лейтенанта или генерала с тремя звездами, также называемого старшим британским военным представителем в Ираке, и командующего многонациональной дивизией «Юго-Восток», британских войск на юге. Генерал-майор Ричард Ширрефф собирался занять последний пост в Басре. Во время своей рекогносцировки он был встревожен тем, как выросла с трудом сдерживаемая, мощь ополчения на юге, но его попытки это оспорить развернулись лишь в конце того лета.

Тем временем генерал-лейтенант Королевской морской пехоты Роб Фрай занял пост старшего британского военного представителя в Ираке в марте того же года. Некоторые видели в нем типичного «политического генерала, преисполненного решимости во что бы то ни стало провести британскую программу вывода войск. Предшественник Фрая, Ник Хоутон, дал последнее интервью, в котором сообщил, что Великобритания начнет передавать свои провинции под контроль Ирака весной этого года и выйдет из Ирака к лету 2008 года. «Военный переход в течение двух лет имеет разумные шансы избежать подводных камней, связанных со злоупотреблением радушным приемом», - сказал он, - «и дает нам наилучшую возможность для консолидации иракских сил безопасности». Говоря о взрыве в Самарре, Хоутон отметил, что это «никоим образом не изменило план и его возможный временной масштаб. Степень сдержанности перед лицом масштабной провокации была обнадеживающей».