Черная пустошь
Шрифт:
– Пойдемте, профессор. Если мы хотим помочь, нам нужно работать. А чтобы нормально работать, необходимо хотя бы немного поспать, хотя я и сам понимаю, какой сейчас к чертям сон.
– Да-да, – потерянно бормочет Мазаев, снимая очки и вытирая глаза ладонью.
– Черт, – ворчит он своим обычным тоном, от которого присутствующие чувствуют себя чуть-чуть уверенней, – чего это я, старый дурак, рассиропился. Все правильно говорите, Сережа, – он поворачивается к Дубинину, – мы – ученые, мы должны работать. Нам требуется сделать что-то, чтобы не допустить этот ужас еще раз.
– Мы и делаем,
– Этого недостаточно, – упрямо смотрит на него Мазаев.
– Тогда мы придумаем что-нибудь еще, – пожимает плечами Дубинин, – мы же ученые.
Мазаев едва заметно улыбается, потом обращается к Адаму:
– Вот за что я люблю молодежь. «Придумаем что-нибудь» – разве это не прекрасно? Ладно, Адам, мы пойдем, наше поле боя – лаборатория.
– Конечно, Борис Сергеевич, – Адам пожимает его руку и ученые уходят.
Впереди идет Мазаев, гордо подняв голову, его губы шепчут что-то себе, глаза смотрят прямо перед собой. Профессор приступил к работе…
Начинается новый день – всходит солнце…
Глава четвертая
Противостояние
– По анатомии и внутреннему строению ничего нового сказать не могу, – Сергей Дубинин стоял возле прозекторского стола, на котором лежало тело взрослого волка.
Труп был вскрыт, верхняя часть черепа была аккуратно удалена при трепанации, был виден головной мозг. Фолза, стоявшего рядом, немного подташнивало, хотя, казалось бы, он должен был быть привычным к подобного рода зрелищам.
– Взрослый самец, в прекрасной физической форме, – кивает Сергей в сторону стола, – полный набор зубов, зубы прекрасные, никаких следов кариеса или чего-нибудь подобного. Здоровые чистые легкие с жизненным объемом воздуха большим, чем у двух легкоатлетов. Будь он человеком, то смог бы без проблем поднять килограммов семьсот в рывке. Строение задних лап отличается от передних. Когти на задних лапах меньше размером, не втягиваются, служат дополнительной опорой при прыжках или быстром беге. Строение передних лап уникально, посмотрите – Сергей показал устрашающего вида лапу. – Когти втягиваются и выпускаются по команде целой группы мышц, здесь, здесь и здесь.
Он демонстрировал на оголенные мышцы, прикасаясь к ним скальпелем
– При беге они не мешают, во время охоты служат страшным оружием. Основные пальцы, числом четыре, и два противостоящих по разным частям того, что мы, люди, зовем ладонью. Пальцы очень подвижные, заметно, что волки смогли бы поднимать мелкие предметы, не иголки, конечно, но управляться с палками или камнями они смогли бы, если захотели.
– Как это – «если бы захотели»?
Дубинин с изумлением уставился на него.
– Адам, вы, наверное, плохо спали сегодня?
– Вообще не спал, – через силу улыбнулся Адам.
– Им не надо использовать камни и палки, как оружие, – хмуро продолжал Дубинин. – Им достаточно того оружия, которым их в избытке наградила природа.
– Понял.
– Наши волки были животными, им не требовались руки с гибкими пальцами для работы. Им не приходилось работать, обрабатывать землю, собирать плоды – только охотиться. Сырое мясо и кровь животных содержат все вещества, необходимые для роста и поддержания работоспособности организма. Теперь посмотрите сюда, – Сергей разжал пасть волка специальными хирургическими тисками.
Послышался хруст, Адам поморщился:
– Сергей…
– Не волнуйтесь, он уже давно мертв. Вот, – он указал на что-то у задней стенки верхнего твердого нёба, – голосовые связки.
Адам посмотрел, преодолевая отвращение.
– Значит, они могут говорить, общаться?
– Скорее всего, но не обязательно. У приматов тоже есть голосовые связки, которыми они довольно активно пользуются. Но вряд ли вы назовете шимпанзе или, к примеру, гиббона разумным существом.
– Значит, в принципе, они могут говорить, но вы не знаете, говорят ли они на самом деле?
– Да.
– Какой на слух может быть их речь?
– Глухое рычание, ворчание, вой – так же как у земных крупных животных. Вам придется расспросить солдат, подвергшихся нападению, но сразу скажу – не ждите слишком многого.
– Почему?
– Чтобы различить звуки чужой речи, нужно длительное время обитать рядом, научиться различать отдельные звуки, слова, предложения. Дома, в Киеве, мне пришлось жить в общежитии в комнате с соседями вьетнамцами. Поначалу их речь была для меня сплошной какофонией, набором ничего не значащих гортанных выкриков. В восточных языках многое зависит от произношения и даже от длительности произношения гласных. «О-а-а-а» – это не совсем одно и тоже, что и «о-а-а-е», понимаете?
– С трудом, – улыбнулся Адам. – Вы хотите сказать, что возможно, они уже разговаривали с нами, а мы приняли слова за рычание или вой?
– Вы все-таки способный, Адам.
– Спасибо, – Фолз саркастически прижал руку к груди, – как вы говорите, на добром слове.
– Кушайте на здоровье. Теперь – самое интересное.
Он подвел Адама к столу.
– Посмотрите на строение головного мозга и скажите, что вы думаете.
– Я ведь не специалист.
– Это не имеет значения.
Адам внимательно присмотрелся к строению головного мозга волка. Мозг еще находился в черепе, места, по которым проходилась пила для трепанации, были ярко-белыми.
– Он похож на человеческий.
– Вот именно, – довольно потер руки Дубинин, – даже взгляду неспециалиста это бросается в глаза. Многие думают, что чем больше размер мозга, тем разумнее существо. Если исходить из этой теории, то киты должны защищать научные диссертации и строить космические корабли. Объем мозга человека, если не судить строго, лежит почти на одной полке с мозгом человекоподобных обезьян, дельфинов и медведей. Но, – Сергей поднимает палец, – они животные, а мы – люди. Теперь еще раз посмотрите и скажите мне, чем этот мозг похож на человеческий?