Черная радуга
Шрифт:
Две личности кавказской национальности вбежали в комнату, толкая перед собой секретаршу.
Из кабинета директора каким-то чудом вырвался только что вошедший туда молодой человек и бросился с кулаками на бандитов, толкающих перед собой нашу Клаву. Юноша был выше среднего, тонкие губы искривились от ярости, голубые глаза сверкали гневом. Я была поражена его смелостью.
Столь наглое поведение было пресечено одним прямым ударом навзничь. Наш единственный защитник упал.
Несколько женщин закричали.
— Двыгайса! Двыгайса!
Будучи
— Заткнытесь! Заткнытесь! — закричал обладатель густой черной бороды, вытаскивая пистолет. — Женшыны останутся здесь.
После этого Беркова схватили и поволокли в кабинет директора. Подобное разделение полов типично для кавказцев.
Никто из присутствующих не пытался поднять шум. Два джигита вытащили оружие и спокойно стояли, пока из другой комнаты неслась вполне понятная каждому жителю СНГ интернациональная восточно-европейская речь.
— Ты, так твою растак, пачэму нэ платишь воврэмя!
Слышались удары. Звон бьющегося стекла. Тем временем со склада двое свободных от разборок налетчиков выносили коробки.
Как там Берков, я представления не имела. Несмотря на «игрушечность» нападения, было жутковато. Между тем как Василию Ивановичу били морду, ему надо было пристроить микрофон чуть ли не в телефонный аппарат Прыгова.
Бандиты не были полными дураками и перевели на склад директора, очухавшегося парня и кладовщика, помедлили минуту и только затем приволокли Беркова. Его тащили по полу под руки. Все это выглядело так натурально, что я боялась, не переборщили ли гоблины.
Крепкий блондин, далеко не кавказец, я бы даже сказала вообще не кавказец, ударил ладонью по плечам наших стражников, и те, подхватив оставшиеся в коридоре объемистые коробки, удалились.
На все про все у нападавших ушло не более пяти минут. Даже если кто-нибудь из жильцов, растревоженных криками, доносящимися с первого этажа, и набрал «02», шансов прибыть сюда вовремя не было ни у одного патруля.
После того как налетчики испарились, последовало секундное замешательство, а потом… началось. Кто в рев, кто в плач, кто к телефону, кто за дверь, а кто-то и к мужчинам, потому как им досталось больше всех. Я играла шок. Сидела, выпучив глаза, и вертела головой туда-сюда, запоминая, кто что делает.
Удовлетворив свое любопытство, я добралась до Беркова.
— Что с вами?
— Ничего. Дорогу домой найду, — сообщил он, вытирая платком кровь, текущую из разбитой губы. — Пошли отсюда, пока не приехали мои товарищи по службе.
— Что с директором? Он совсем без чувств.
— Его заставили подышать эфиром. Пусть спит. Диван довольно удобный.
В сотне метров от офиса располагался наш штаб — «пазик» с занавесками на окнах.
Мы вошли. Югов чмокнул меня в щечку, пожал руку Беркову.
— Как мои «жучки»? — осведомился «бизнесмен из Норильска», падая на сиденье.
— Оба работают, — ухмыльнулся капитан. — Техники готовы записывать все разговоры. Будем ждать «воскрешения» Прыгова.
— Когда приедет Кондратьев? — спросила я, жадно припадая к бутылке с минералкой. Традиция хлестать горячий чай летом мне не очень нравилась.
— Он уже был здесь. Гоблины забили товаром «Волгу» под завязку. Пришлось дать машину сопровождения. Там добра на тысячи долларов.
— Это же сколько времени нужно, чтобы посмотреть все?
— Много. Но самое интересное, что уже есть результат по нашей самодеятельности.
— Неужели? — вскрикнула я.
— Тише, тише, — капитан улыбнулся. — Гоблины отжали у девушки сумку. Чуть позже подъехали мы. Она, эта каштановая с большими красными маками, была четвертой, кого мы осматривали таким неблаговидным способом. Мы держали ее час. Когда Леновская сообщила, что проба положительная, я вручил девице все ее банки обратно, как и во всех остальных случаях, сказал, что преступника задержали, и отпустил, сунув в одну из банок маячок. Теперь за ней можно наблюдать.
— А первые трое задержанных?
— У них ничего не нашли. Скорее всего делами рулит кладовщик. Но пугать персонально его не хочется до того, как на руках у нас не будет доказательств его непосредственного участия во всем этом дерьме. Банки с наркотиком уже должны быть сейчас в лаборатории.
— А вы не задумывались над тем, что Гена отдал этой женщине первую и последнюю на сегодня посылочку?
— Василий Иванович продолжает соображать, не смотря на удар по мозгам, — заметил Югов. — Если это так, то дальнейшее расследование сведется к тотальному наблюдению.
— Хватит насмехаться над пенсионером. — Берков подошел к зеркальцу, висевшему на лобовом стекле. — Не удержались, поганцы. Хлестанули.
— Слежка за разносчиком «дури» вам ничего не даст. Он может и не знать, что именно продает. Можете считать, что нащупали самый нижний уровень. Лучше приставить людей к Носовой, Вятской, секретарше, кладовщику и Прыгову. Может, что и выгорит.
— Уже делаем, — подтвердил капитан. — О результатах экспертизы можете справиться завтра утром. Надеюсь, наше сотрудничество будет продолжено.
— Я бы хотела этого сегодня же.
Югов с интересом взглянул на меня.
Обход начался, как и было обещано, в пять вечера. Весь медперсонал наркологического отделения был на своих местах.
Галя Абрамова вошла в палату в начале шестого. Пошире распахнула дверь, и огромный главврач областной психиатрической больницы предстал перед пациентами во всей красе. Пять подбородков тряслись даже тогда, когда он молчал, глаза навыкате, казалось, сейчас в несчастных пациентов полетят молнии. Следом за Симбирским появился Валанов, затем начальник отделения Загрибин и, когда дверь, казалось, должна была уже закрыться, с некоторой паузой вошел ОН. Человек с черными как смоль волосами и бешеным застывшим взглядом прошел в центр комнаты.