Чёрная Вдова, или Королева Смерти
Шрифт:
— Аро, не вини себя. Все мы оказались жертвами этой истории. Главное, что я сейчас с тобой, что я рядом. А кто такой Деметрий? Расскажи.
— Деметрий — один из членов свиты. Он ищейка, по едва уловимому аромату сможет найти любое существо на земле. Он хищник. Добрый парень, на самом деле, хотя держится стойко.
— Я же так мало знаю теперь о клане. Почти весь состав сменился. Расскажи еще. Кто еще в свите?
— Джейн и Алек. Они близнецы. Одаренные и опасные вампиры. Джейн причиняет взглядом боль, ты видела ее дар в действии на поле, — Дидима кивнула, — Алек же, выпуская из рук черный дым, полностью может парализовать любое существо. Также в свите состоит Феликс — наш громила. От природы ему дана величайшая сила. Он с легкостью может оторвать голову даже очень сильному вампиру, — сестра Правителя превратилась в уши, —
Они все очень опасные вампиры, если честно. Но…на самом деле они являются семьей, они преданы клану просто так, что не может не радовать.
Также в нашем клане есть Хайди, ты ее видела, Ди. Хайди — стройная брюнетка, на поле была в красном платье, — Дидима кивнула, показав этим, что вспомнила вампиршу, — Хайди обеспечивает нам еду.
— Как? — Дидима удивилась. В ее время еще не было тех самых трапез.
— Она ведет экскурсии в этом замке для туристов, приезжающих посмотреть на Вольтерру, с помощью своей обворожительной внешности заманивает их в тронный зал, а там…ты сама понимаешь…- Аро взглянул на Дидиму.
— Так жестоко…- вампирша ахнула.
— Не очень. Нагайна говорила про какое-то заклинание, которое она наложила на наш клан. Суть в том, что все люди, которым не посчастливилось попасть в наш замок имеют за собой какие-то тяжкие грехи, либо являются преступниками. Убивая их, мы становимся санитарами людского общества. Занимаемся благим делом, — Аро ухмыльнулся.
— Как Нагайна сделала это? Аро…расскажи мне о ней? — Дидима посмотрела на брата, с лица которого ушла улыбка, он помрачнел, взгляд его был обращен куда-то вдаль, он не смотрел в сторону сестры. Ему было больно. И Дидима заметила это. Он молчал. Наверное, впервые в жизни он не знал, что сказать. Он опустил голову и глубоко вздохнул, хотя воздух ему был не нужен. На него опять хлынули воспоминания, связанные с ней. «Я хочу, чтобы воспоминания, связанные со мной, были светлыми», — так Нагайна сказала ему в палисаднике. О, да. Это так. Все эти воспоминания он берег в своей, как он думал, умершей душе как зеницу ока. Он вспомнил и их с Нагайной первую, вернее, вторую встречу в тронном зале, ее тогда еще зеленые глаза, как на следующий день он любовался ею в палисаднике, как потом он ее обратил. Он вспомнил то ужасное чувство, которое испытал, когда понял, что Нагайна мертва. Он вспомнил, как тогда спас ее. Он вспомнил, как целовал ее пухлые мягкие губы. Аро прикрыл глаза… Воспоминаний было слишком много. Аро не знал, что происходит с ним. Вернее знал, но так отчаянно пытался это скрывать от всех и даже от самого себя. Он просто любил ее. Он любил Нагайну.
Дидима поняла, что с братом что-то не так. Она легонько взяла его за руку и тихо сказала:
— Аро, все хорошо?
Она вывела его из этого транса воспоминаний. Он резко поднял глаза и шепотом произнес:
— Прости, я отвлекся. Я…
— Аро, я поняла.
— Что ты поняла?
— Нагайна много значит для тебя. Я это увидела еще на поле.
— Это так заметно? — спросил он.
— Да. Это заметно для тех, кто хорошо тебя знает.
Аро опустил глаза:
— Я так и знал, что не смогу что-то скрыть от тебя, Ди, — он посмотрел на свои руки. Он был в растерянности. Дидима сказала:
— Расскажи мне все, брат. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.
Он посмотрел на нее и, превозмогая боль воспоминаний, начал рассказывать…
***
Сульпицию мучила мигрень. Но как? Она же вампир! Ни разу у нее не было такого в ее вампирской сущности. Эта головная боль пугала Королеву. Но больше всего ее пугал тот факт, что ей везде мерещилась Нагайна. Сульпиция безумно ликовала, узнав об отсутствии Нагайны в замке после битвы, но сейчас ей казалось, что ведьма вернулась и поселилась в ее голове. Она часто слышала ее голос, который часто переходил на змеиное шипение. Сульпиция редко разбирала слова, лишь некоторые доходили до ее слуха: «Смерть. Расправа. Уничтожу. Тварь.» Все это смешивалось в какофонию безумных голосов и криков и разрывалось, как атомная бомба, в голове Сульпиции.
Королева стала слаба, кровь больше не насыщала ее так, как насыщала раньше. Мир казался серым и угрюмым. Ей становилось плохо. Ей становилось страшно…
Нагайна же злорадствовала. План работает: Сульпиция потихоньку
« Ты отплатишь. Ты мне отплатишь», — о, эти слова, которые придавали сил Нагайне, нещадно забирая их Сульпиции.
Нагайна была жестока. О, да…в гневе она напоминала истинный ад. Хоть Нагайна и дала волю своей ненависти к Сульпиции, но при этом не потеряла себя. Ведьма каждый день находилась в замке, незаметно скользила по коридорам, наблюдала за жизнью Вольтури, попутно мучила Сульпицию, любовалась Марком с Дидимой и Каем с Афиной, ведь ей было приятно видеть этих вампиров счастливыми. Нагайна часто приходила на крышу и играла на рояле. Она не боялась, что ее кто-либо услышит. В любом случае, Нагайна быстро исчезнет.
Она любила наблюдать за Аро. Она часто, находясь в обличии невидимки, сидела в кресле в его кабинете или же находилась с ним в библиотеке и грустно улыбалась, всматриваясь в родные черты. Ей так много всего хотелось ему сказать, ей так хотелось закончить эту игру и кинуться к нему на шею, но она не имела права. Аро должен быть счастлив. Лишь ради этого Нагайна сделала несчастной себя.
***
Джейн узнала об отсутствии Нагайны только утром, спросив об этом у Аро. Она уверенно прошла в восточное крыло, и между ней и Повелителем состоялся разговор:
— Старейшина Аро, я бы хотела с Вами поговорить, — Джейн сделала легкий реверанс, войдя в кабинет Правителя.
— Слушаю, дорогая.
— Вы не видели… Нагайну? Я не могу ее найти, — Джейн робко посмотрела на вампира.
Взгляд Аро стал пустым. Он лишь тихо ответил:
— Она ушла от нас после битвы, Джейн. Я не знаю, почему.
— Но… Но как? — у Джейн округлились глаза.
— Каллен во всем виноват.
Джейн понимающе покачала головой и спросила:
— Она вернется?
— Я не знаю. Может быть. Иди.
Джейн тихо поклонилась и незаметно выскользнула из роскошного помещения.
Она недоумевала. Она не понимала, почему Нагайна бросила их всех и ушла. Почему? Что заставило ее сделать это? Может, она просто устала. Или же, она решила умереть. Джейн понимала, что Нагайна является Смертью, но в то же время она осознавала, что если Нагайна захочет умереть, она сделает это. Джейн стало страшно за жизнь лучшей подруги. Она не знала, где сейчас находится ведьма, она даже не знала, где расположен ее замок в Петре. Нагайна могла быть в любом месте и угнаться за ней было бы бессмысленно. Деметрий бы не смог ее найти — Нагайна профессионально заметала следы. Джейн была в растерянности и негодовании от того, что не может ничего предпринять. Единственно верное для нее решение — это рассказать все друзьям. Что она и сделала…
***
Аро рассказывал неспешно, постепенно посвящая сестру в то, что так тщательно скрывал ото всех:
– …Она не такая как те, кто был у меня раньше. Ди, она…к сожалению, я не знаю, что со мной. Я пал. Впервые, Ди. Не смог сохранить холодность разума, не смог устоять, — он обреченно посмотрел на нее, — Я все эти два месяца скрывал свои чувства. Не знала даже она. И не знал даже я… Но однажды во мне что-то щелкнуло, и я понял, что обратного пути нет. Ди, я обречен. Я не могу развестись с Сульпицией просто так, поводов она не дает, ее недавно открывшейся дар пугает меня, ведь она может скрыть от меня что угодно. Нагайна исчезла, я даже не знаю, где она. У меня нет ни зацепок, ни подсказок. Она не вернется, она, наверное, думает, что сделала лучше тем, что ушла. Перед тем как исчезнуть, она попросила меня развестись с Сульпицией и жениться по любви. Она не знала и не знает, что я не могу и не смогу. Мне не нужен кто-то еще. Я не могу выбрать другую, мне противна мысль о том, что я буду с другой. С Гайей не сравнится никто. Ди, — Аро протянул руку сестре, которая недоуменно и с тоской смотрела на брата. Она отлично знала его, она видела его разным, но таким сломленным — никогда, — Нагайна…она…мне страшна мысль о том, что я не смогу быть с ней. Мне отвратительно от одного представления того, что она будет принадлежать кому-то другому. Я боюсь, что ее ранят еще раз, как ранил ее Каллен. Ди, если она будет со мной… Никто не посмеет ее тронуть. Я буду оберегать ее, хотя понимаю, что ей не нужна защита, и она сильнее меня. Я боюсь, что я потерял ее, — все это Аро говорил, не смотря на сестру. Но сейчас он поднял глаза и сжал ее руку, — Я люблю ее, Ди. Я только что сам себе в этом признался, — и он вновь опустил голову.