Черная вдова. Ученица Аль Капоне
Шрифт:
Она повернулась и вышла на веранду, чтобы остудить хоть немного горящее лицо. Закурила, прислонившись спиной к стене. «Сволочь старая, я тебе припомню эти пощечины, я не я буду!». Душили слезы, она пыталась справиться с ними, и ей это почти удалось. Тяжело вздохнув, Марина вернулась в гостиную, улыбнулась всем:
– Я надеюсь, что вы не обиделись на меня за мое неудачное чувство юмора! Просто захотелось представить себе, как смотрят на дорогую женщину.
Раздался оглушительный хохот – мужики оценили наглость, и только Малыш пристально смотрел на
Со стороны этих маневров видно не было, но Малышу приходилось туго – Марина чувствовала, как он напрягся, как вот-вот не выдержит. Тогда она убрала ногу и встала, объявив, что пора бы прерваться ненадолго. Все поддержали, вставая из-за стола и разбредаясь по дому. Все, кроме Малыша – ну это и неудивительно, с его-то восставшим из мертвых немаленьким агрегатом! Марину просто распирало от смеха, она выскочила на веранду и там дала себе расслабиться, сползая на пол и умирая от хохота. Причина веселья не заставила себя долго ждать – Малыш вышел к ней, и, схватив за плечи, довольно сильно встряхнул:
– Что ты задумала, Коваль? Я что, пацан сопливый, чтобы терпеть твои издевки? Ты динамишь меня вот уже второй месяц!
– Не припомню, чтобы была что-то должна вам, Егор Сергеич! – холодно бросила она, освобождаясь от его рук. – Попутал берега, Малыш?
– Прекрати, не надо, – попросил он, не выпуская ее. – Ты же видишь, что со мной делаешь! У меня мозги заклинило, только о тебе и думаю. Пожалуйста, давай уйдем отсюда, поедем ко мне!
– Ты точно ненормальный! Я ведь не «дорожница» какая-то, чтобы меня можно было вот так запросто взять и увезти, куда захотелось.
– Я не прошу тебя просто переспать со мной, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, – тихо объявил Малыш, снова беря Маринину руку.
– Ну, конечно! А я так вот взяла и согласилась! – усмехнулась она, чувствуя странную дрожь в коленках.
– Ты нужна мне…
– А ты мне – нет! – отрезала она. – Что ты можешь предложить мне, чего бы я не имела без тебя?
– Я не верю тебе, сейчас ты врешь, – спокойно произнес он. – То, что было в ту ночь, не забывается.
Коваль пожала плечами, отворачиваясь, чтобы он не видел, как ей на самом деле плохо оттого, что он прав:
– Ерунда, у меня это бывало много раз, и я не считаю это поводом даже для продолжения знакомства, а не то что для замужества.
– Врешь, Коваль, – тихо сказал Малыш, властно прижимая ее к себе. – Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Но пытаешься соврать. Дай проверю… – он запустил руку под платье, обнаружил там отсутствие белья и полнейшую готовность отдаться прямо здесь и сейчас.
– Идем, – прошептала Марина, устав ломать комедию. – Ты прав, я пытаюсь обмануть сама себя, но сил нет больше, идем ко мне.
Благополучно
– Сегодня мой черед сделать так, чтобы ты надолго запомнила меня, – сказал он, бережно опуская ее на постель.
Его язык заскользил по марининой ноге, руки стягивали платье, лаская открывающееся тело. Она закрыла глаза, чувствуя, что сходит с ума. Он целовал ее с ног до головы, разводя ноги и погружаясь между них, заставляя стонать и выгибаться ему навстречу, долго ласкал, прежде чем войти. Это напоминало их первую ночь в его доме, только теперь не Марина, а он любил ее, брал со всей страстью, на какую был способен. Уже давно ни один мужчина не делал этого ради ее, а не собственного удовольствия, даже Олег…
– Девочка, ты невозможно хороша, просто возмутительно, – выдохнул измочаленный Малыш через пару часов, устав от собственной страсти и Марининого самозабвенного ответа на нее.
– Я рада, что тебе хорошо со мной. А теперь тебе придется уйти, у меня и так полно неприятностей сегодня. – Она повернулась на живот и наблюдала, как он одевается.
– Когда я увижу тебя снова? – требовательно спросил Егор.
– Ты же понимаешь, что это не зависит от меня или от тебя – на все есть воля Мастиффа. Как он решит, так и будет.
– Если я узнаю, что он заставил тебя спать с кем-то, то грохну своими руками! – совершенно серьезно пообещал Малыш.
– Успокойся, меня сложно заставить делать то, чего я не хочу.
Он поцеловал ее и ушел, пообещав позвонить завтра. А Коваль вытянулась на постели и спокойно уснула, чувствуя себя абсолютно счастливой.
А через месяц начались неприятности, причем очень крупные и необъяснимые. С утра пораньше позвонил Мастиф и заорал дурным голосом:
– Ты, бестолочь! Совсем мозги свои протрахала?
– Фу, что за тон? – поморщилась Коваль, отводя трубку от уха, чтобы не оглохнуть.
– Я скажу тебе, что за тон! – гремел старикан. – Малыш отказался работать с нами, а ты все спишь и не знаешь ничего!
Это еще что за новости! Как он мог отказаться работать, если ничего не произошло? Странно и не похоже на педантичного в делах Егора. Значит, есть что-то, о чем Марина, увы, не знала.
– Собирайся и вали к нему. Делай что хочешь, хоть на крыше его тачки голая пляши, но чтобы завтра все работало! – продолжал заходиться Мастиф.
– Холодно – голой-то на крыше, не май месяц, – лениво протянула она, лихорадочно соображая, что все-таки произошло.
Крикнув Волку, чтоб собирались, Марина начала одеваться. Она-таки избавилась от Корейца, заставив Мастифа сменить его на Касьяна – молодого, спокойного парня из розановских.
– Иначе однажды я возьму топор и отрублю его узкоглазую тыкву, которую он почему-то именует головой! – пригрозила она как-то, и старик, захохотав, согласился.
Касьян оказался вполне нормальным пацаном, с Волком они быстро поладили, так что вокруг Марины теперь царили мир и покой.