Черная вдова
Шрифт:
Разговаривали в кабинете, заставленном шкафами с книгами. Чикуров передал Зерцалову коробочку с гарнитуром, обнаруженным в разрозненном виде в сумке Рогового и дипломате Варламова. Серафим Донатович достал большое увеличительное стекло в черепаховой оправе, и весь окружающий мир перестал для него существовать. Старичок причмокивал, что-то бормотал, рассматривая изделия под лучами яркой лампы. Глаза его сверкали восторгом, он походил на ребенка, получившего наконец желанную игрушку.
– Дорогая штука?
– не выдержав, спросил Игорь Андреевич.
– Что, что?
– с трудом вернулся к действительности Зерцалов.
– При чем здесь цена?! Ну подумаешь, школу можно построить, а то и две! Дело
– Вы что-нибудь знаете об этом гарнитуре?
– встрепенулся Чикуров.
– Вот что, уважаемый Игорь Андреевич, я отвечу на все ваши вопросы, но только завтра!
– взволнованно произнес старичок.
– Боюсь ошибиться... А вдруг это не он?! Вы можете оставить гарнитур у меня?
– Разумеется.
Чикуров даже не взял с Зерцалова расписку: побоялся обидеть старика. Риск, конечно: заберись к Зерцалову воры, Игорю Андреевичу не хватило бы жизни, чтобы расплатиться за гарнитур...
И вот на следующий день следователь снова позвонил в знакомый особняк. Открыла молодая женщина и, спросив, кто он, сказала:
– Дедушка вас ждет.
В кабинете Зерцалов буквально кинулся навстречу следователю.
– Ну, Игорь Андреевич, вам здорово повезло!
– теребя его руку в своих теплых сухих ладошках, торжественно произнес Зерцалов.
– Да и мне тоже. Это действительно "Кларисса"!
– Вы имеете в виду гарнитур?
– уточнил следователь, усаживаясь в кресло возле низкого столика.
– Его, конечно же его!
– закивал Серафим Донатович.
– Так он именуется в источниках и справочниках.
Зерцалов вынул из коробочки серьги и перстень:
– Сначала обратите внимание на камни. Прекрасные изумруды! Но дело даже не в них, а в резьбе... Искусство резьбы по камню называется глиптикой и уходит корнями вглубь веков, еще к египтянам и этрускам. Может, вы слыхали о знаменитой камее Гонзага?
– Да. Она вырезана на ониксе, изображает египетского царя Птолемея и его жену Арсиною.
– Прекрасно!
– заулыбался старичок.
– Вы, я вижу, подкованы.
– Читал кое-что. Кстати, и вашу книгу "Миниатюры на камне". Оторваться не мог, так интересно, - не удержался Игорь Андреевич от подхалимажа.
– Спасибо, спасибо. Хотя...
– хозяин хмыкнул, - написано весьма скучно. Но вернемся к гарнитуру. "Кларисса" изготовлена в шестнадцатом веке, в Германии. Есть указания на то, что камни обрабатывал знаменитый ювелир Лука Килиан. Это был заказ французского двора, отсюда и лилия. И пошел гарнитур гулять по свету! Не буду утомлять вас подробностями. Как всегда, в подобных историях намешано немало домыслов и легенд. В Россию "Кларисса" попала следующим образом: находясь за границей, Петр Первый приобрел украшения для своей племянницы, будущей императрицы Анны Иоанновны. Если вы знаете, Анна Иоанновна, усевшись на престол, услаждала себя разнообразными потехами. Пожалуй, последняя в ее жизни была - свадьба старика шута князя Голицына и любимой приживалки императрицы - калмычки. По случаю этого события был выстроен знаменитый Ледяной дом. На той самой потешной свадьбе Анна подарила калмычке "Клариссу". Потом гарнитур перешел к жене всесильного князя Потемкина, героя турецких войн... Менялись владельцы гарнитура, одна из следующих его хозяек - крепостная актриса графа Шереметева, любовница одного из представителей династии Демидовых. И вот наконец век нынешний. Тысяча девятьсот восемнадцатый год... Матрос Евсюков дарит "Клариссу" своей невесте Людмиле Сенаторовой, таперу синематографа "Одеон". Но до свадьбы дело не доходит: Евсюков погиб при подавлении кронштадтского мятежа. Сенаторова стала учительницей и уехала в Саратовскую губернию. В тридцать втором году, когда разразился голод, она обменяла гарнитур знаете на что?
– Нет, - ответил Чикуров.
– На полбуханки хлеба, полфунта сахара и кулек пшена! И это спасло жизнь ей и ее мужу Петру Галактионову, инженеру.
– А кто стал владельцем гарнитура?
– Повариха Зинаида Киструсова... Затем Галактионов с женой переехали в Москву. За свое изобретение инженер получил орден и большую денежную премию. Он хотел выкупить "Клариссу", но, увы, Киструсова отбыла в неизвестном направлении. Данных о ней никаких. Лишь то, что родилась в Рязанской губернии... Петр Галактионов подумал: авось гарнитур всплывет где-нибудь? Значит, надо обратиться к специалистам. Так он разыскал меня. Я провентилировал по своим каналам, но о "Клариссе" никто ничего не слышал. Тогда я решил действовать по-другому и стал искать повариху.
– Зерцалов улыбнулся.
– На некоторое время превратился в вашего брата, сыщика.
– Я следователь, - поправил ювелира Игорь Андреевич.
– Это несколько другое...
– Разве?
– удивился Серафим Донатович.
– Ну да ладно... Короче, у меня возникла мысль плясать, как говорится, от фамилии. Ведь многие из них обозначают, из какого места человек родом. Сам я с Рязанщины, из Клепиковского района, а у нас там есть большое село Киструс. Чем черт не шутит, вдруг та повариха - моя землячка? У меня как раз был отпуск, ну и махнул я в родные места. Заехал в Киструс. И действительно, повариха Зинаида оказалась тамошней. Побеседовал я с ее матерью. Точно, говорит, работала дочка поварихой в Саратовской губернии. Где, спрашиваю, сейчас обретается? На курорте. А когда вернется? Не вернется, отвечает мамаша, постоянно там проживает. Послали Зинаиду в Симферополь на отдых как передовую работницу, а она познакомилась там с местным портным, вышла замуж и осталась... Адресок, говорю, можно? А почему бы и нет? Только она теперь не Киструсова, а Сапожникова, по мужу, стало быть... Начал я расспрашивать, нет ли у Зинаиды сережек и кольца с изумрудами. Есть, отвечает. Выменяла на продукты. И точь-в-точь описала "Клариссу". Я даже домой не показался, решил по горячим следам двинуть в Крым. Но дальше Москвы не уехал...
– Почему?
– Война, Игорь Андреевич! Вышел на вокзале, вокруг репродуктора толпа...
– Старичок махнул рукой.
– Короче, пришлось отложить поиски на четыре года. После демобилизации в конце сорок пятого я написал в Симферополь Сапожниковым. Мне ответили, что такие по данному адресу не проживают. И вообще, где они и что, неизвестно...
– А почему так назван гарнитур?
– полюбопытствовал Чикуров.
– Очевидно, по имени первой владелицы, - ответил Зерцалов.
– А теперь разрешите мне задать несколько вопросов.
– Слушаю, - кивнул Игорь Андреевич.
– Каким образом к вам попала "Кларисса"?
– К сожалению, пока я не могу этого рассказать, но обещаю, что мы еще вернемся к "Клариссе", - заверил следователь.
– Я почему интересуюсь? Видите ли, в гарнитуре был еще один предмет, сказал Серафим Донатович.
– Да?
– насторожился следователь.
Ювелир нашел в папке цветной снимок с портрета молодой красивой женщины в старинном наряде. В ушах у нее были знакомые серьги, на пальце кольцо.
– Смотрите, - Зерцалов ткнул пальцем в сверкающее в волосах женщины украшение.
– В гарнитуре имелась и диадема. Сколько любви, сколько таланта вложил в свое произведение мастер!
– По-моему, не только любви и таланта, - улыбнулся Чикуров. Драгоценных камней тоже не пожалел.
– Да, чудесные бриллианты!
– откликнулся ювелир.
– Семь штук! А какой изумруд в центре! Так где же диадема?
Следователь развел руками. И, в свою очередь, спросил:
– А той поварихе досталась вся "Кларисса"?