Черная вдова
Шрифт:
Но палка о двух концах. Самка аргиопа одинока. Она не сплела еще ни одного кокона и заметно отстала от своих сверстниц. В яме прохладно, и солнце заглядывает только в полдень. Где же она теперь найдет себе супруга, если уже закончилось время брачных плясок, а крошечные самцы давно погибли?..
Невидимый след
После бесконечных желтых холмов с выгоревшей растительностью дорога подходит к обширной и низкой равнине и идет вдоль гор Заилийского Алатау прямо, будто протянутая по ниточке, теряясь за далеким горизонтом. Здесь на сухой
Возле тростника влажнее, здесь скопились кобылочки хортиппус априкариус. Вспархивая из-под ноги, они садятся на вершинки травинок, как будто разглядывают, кто потревожил их покой. Если кобылочку начать преследовать, поведение ее тотчас же меняется. Отлетев, она падает вниз до самой земли, будто мертвая, как соринка или палочка.
Непрерывный шелест тростника монотонен и спокоен. Прислушиваясь, я различаю в нем множество разнообразных звуков. Шум тростника слушают и кобылки. Они тотчас же замолкают, когда налетает ветер, а как только он стихает и наступает тишина, немедленно налаживают свои инструменты, и тогда со всех сторон несется их несложное зазывное стрекотание. И так все время: шумит тростник — кобылки молчат, стихнет тростник — кобылки запевают.
Я бреду дальше через красные, голубые, коричневые и нежно-зеленые полянки. Заходящее солнце играет лучами на паутинных тенетах, растянутых над самой землей. По ним легко узнать логово ядовитого паука-каракурта. В темноте норы хозяин невидим в своей черной одежде, но черные ноги, уцепившиеся за светлые коконы, выдают паука. Здесь, оказывается, немало каракуртов в норах полуденной песчанки, и я с интересом подбрасываю на ловушки хищников кобылок-хортиппусов. Но пауки очень осторожны и не в меру вялы. Куда-то делась стремительность в броске на добычу, быстрота нападения! Всплывает в памяти давняя загадка: почему, когда каракуртов в природе много, они смелы, активны и прожорливы?
Еще ниже садится солнце. Замолк тростник, и в наступившей тишине доносится далекий крик журавлей. Налетает небольшая стая ласточек, щебеча, проносится над тростниками, взмывает кверху, падает вниз и скрывается за горизонтом. Птицы тренируются перед дальним путешествием в южные страны.
Пора идти к машине. На пути неторопливо ползет большой серебристый паук — аргиопа лобата — один из распространенных жителей пустынь и предгорий. Среди кустиков или высоких трав паук плетет отличные круговые тенета и сидит в самом центре, подставив солнцу серебристую одежду. Она, как зеркало, отражает солнечные лучи, и хищнику, поджидающему добычу, нежарко. Если потревожить паука, он начинает так быстро раскачиваться на тенетах, что превращается в невидимку. Добычу, случайно попавшую в тенета, паук молниеносно хватает, крутит в ногах и, выпуская широкую прядь нитей, мгновенно опутывает насекомое так плотно, что оно превращается в тючок, в котором уже ничего нельзя разглядеть. Паук аргиопа — домосед и не расстается со своей ловчей сетью. Только крохотные самцы не имеют дома и бродят всюду, разыскивая самок. Зачем же сейчас понадобилось странствовать самке?
И еще загадка. Через каждые два-три метра паук прикрепляет нить к основанию встреченного растения, вползает на него, прикрепляет еще нить к вершине, а потом, повиснув вниз головой и придерживая нить одной из задних ног, спускается на землю и продолжает свой путь. От растения нить тянется свободно и полого вниз. И так все время. Нить — своеобразный сигнал, дорожный указатель. По нити можно определить, в какую сторону полз паук. Загадка начинает разгадываться.
Много лет назад я открыл секрет подобной же нити у каракурта. По пути-следу самку разыскивают самцы. Это имеет большое значение, когда пауков очень мало и встретиться трудно.
Уж не поэтому ли отправилась путешествовать серебристая аргиопа? В этом году мало пауков.
Солнце уже коснулось горизонта и готово скрыться. Повеяло прохладой. Но паук упрямо ползет, забирается на растения. В минуту он преодолевает полтора метра, за час нашего знакомства след протянут строго в полном направлении вот уже на полторы сотни метров.
На пути самки — заросли высокого чия, трудно тянуть нить по земле. Но у паука, оказывается, на этот случай есть особенный прием. Он забирается на высокую жесткую траву и, отставив в сторону тело, замирает. На конце брюшка появляется сверкающая серебром пряжа из нескольких нитей. Легкое движение воздуха колышет нити. Вот одна, другая, третья зацепились за соседний куст. Паук подтягивает нити и по ним перебирается дальше. Снова выпускается пряжа…
Только теперь я догадываюсь, почему паук настойчиво ползет по прямой линии и никуда не сворачивает. У него есть ориентир — ветер, и в зарослях он очень кстати, чтобы правильно держать путь. Тогда паукам-самцам следует искать брачную нить под прямым углом к ветру и в том случае, если она будет потеряна (мало ли кто ее может порвать), знать, где искать дальше.
Как-то нити зацепились за старые, оставленные другими пауками. Твердой опоры не получилось. Тогда паук передними ногами быстро намотал пряжу на две маленькие ножки-педипальпы, расположенные возле самых челюстей, а потом съел ее.
Вот пройдены заросли чия. Дальше опять ровная площадка, заросшая редкими кустиками полыни. Но паук устал и повис на сухой былинке, расставив в стороны длинные пестрые ноги.
Солнце скрылось за горизонтом. Наступили сумерки. Загорелась первая звезда. Застыл воздух. Наступила удивительная тишина. Возвращаясь на бивак, я старательно обхожу стороной протянутый пауком след. Может быть, он ему сегодня пригодится.
Крошечный шалашик
Ранней весной, когда только начнет зеленеть пустыня и на голой земле появятся первые скромные желтенькие цветки гусиного лука, среди кустиков полыни, иногда просто и на земле, легко заметить забавные белые комочки. Они очень похожи на крошечную юрту или шалаш кочевников: сверху полушаровидные, снизу — плоские, по их краям — отростки, будто оттяжки, за которые белые комочки прикреплены к окружающим предметам. Впрочем, от нитей оттяжек к весне ничего не остается. За долгую зиму ветер, снег, дождь, пыльные бури истрепали домики, и иногда они, опрокинутые, лежали кверху дном, плоским, как крышка, хорошо защищающим обитателей от дождя.
Круглый домик выплетен из тончайших нитей и похож на настоящую кошму, только нежную и тонкую. От дождя и от холода она защищает жителей домика отлично. Но в домике нет нигде ни окон, ни дверей.
Кто же в нем живет? Осторожно тонкими ножницами подрежем крышу домика. Она довольно прочна, хотя и тонка: пальцами ее запросто не порвать. Под ней открывается клубок красивых извилистых желтовато-золотистых и очень крепких нитей. Они окружают скопление великого множества крошечных паучков. Вот и получается, как в известной загадке: «Без окон, без дверей, полна горница людей». Многочисленные обитатели домика обеспокоены нашим вмешательством, энергично закопошились, размахивают в тревоге ногами. Потомство принадлежит крупному пауку — дольчатой аргиопе.