Чернила и огонь
Шрифт:
– Так что перестаньте делать вид, что вам что-то не подходит, Грета, и просто примите мое предложение. Как вы, возможно, уже поняли, у нас не так много времени.
Он указал на свою мать. Это замечание показалось мне грубым, даже жестоким, но старушка согласилась с ним, моргнув. Женщина, должно быть, с болью осознавала, что с каждой минутой оказывалась все ближе к смерти, и это не только не умаляло ее решимости вернуть то, что ей принадлежало, а даже наоборот.
Это было чересчур даже для меня. Я уже слишком долго терпела наглость этого типа. Фритц-Брионес явно относился к категории людей, убежденных,
Впрочем, черт возьми, он был прав. Не было никакого смысла это отрицать.
10
Детективное агентство Neoprisa находилось на третьем этаже величественного на вид здания в районе Саламанка. Консьерж, парень, одетый в униформу и серое пальто и ведущий себя, словно хозяин заведения, вскинул бровь, увидев, как я захожу, и оставался с таким выражением лица все время, пока я была в его поле зрения.
– Третий этаж. Лифт – вон там.
Поблагодарив его, я вошла в кабину, которая должна была доставить меня до места назначения. Консьерж продолжал изучать меня даже после того, как дверцы закрылись, и я избавила его от своего присутствия. Он не привык ни к тому, чтобы в столь респектабельном помещении появлялись девушки неопрятного вида, ни к тому, чтобы кафельную плитку, предназначенную для более аристократичных, чем у меня, шагов, оскорблял скрип моих ботинок.
Марла все изучила. Агентство Neoprisa могло похвастаться завидной репутацией. За свою карьеру оно получило несколько наград за высокий уровень секретности и эффективность, с которой выполняло заказы своих клиентов. У них не было ни веб-сайта, ни страницы в соцсетях. В желтых страницах они тоже отсутствовали, так что найти их номер телефона было целой эпопеей. Короче говоря, это было агентство из тех, в которые сможешь обратиться только после того, как его услуги тебе посоветует кто-нибудь из знакомых. Вот такие усилия они прилагали, чтобы собрать базу избранных клиентов, уделяя время лишь тем, кого считали достойными подобной привилегии.
И, разумеется, тем, кто мог себе это позволить.
Меня уже ждали, поэтому я сразу прошла в кабинет со стенами пастельного оттенка, увешанными современными картинами, сюжеты которых было трудно понять. В этом помещении царила атмосфера тщательно созданного уюта. Заметив меня, сидевшая за стеклянным письменным столом женщина с кудрявыми волосами сразу же встала и указала на стул напротив:
– Очень рада познакомиться, Грета. Я – Тереза Солана, мы разговаривали по телефону.
– Очень приятно.
Не сопротивляясь, я села на стул. Терезе Солана было около сорока лет, и все в ее внешности и движениях излучало энергию. Ее кудряшки подпрыгивали при каждом жесте, от чего возникало впечатление, что она ни на мгновение не останавливалась. Она наверняка увлекалась бегом, подумала я. А может, занималась кроссфитом или ходила на групповые тренировки на велотренажере, или что там еще вошло в моду за последние несколько месяцев.
– Вы знаете, чем мы занимаемся, Грета? – Я интуитивно поняла: что бы сейчас я ни ответила, все равно ошибусь, так что просто промолчала. Взяв ответственность на себя, Тереза Солана продолжила: – Мы – частное бюро расследований. В Neoprisa мы беремся за самые разные дела: от личных, вроде измен, исчезновений и наследства, до расследований финансов, рабочих вопросов и мошеннических схем. Мы уже больше двадцати лет возглавляем сектор в Испании, и это позволило нам собрать большую базу клиентов, которые нам доверяют.
Я старалась сохранять невозмутимое лицо, выслушивая эту полную корпоративного духа речь, которую Тереза Солана произносила с пылкостью продавца страховых полисов. Что меня больше всего поразило, так это ее способность рассказывать обо всем этом, ни разу не произнеся слово «детективный». Я предположила, что в Neoprisa, должно быть, считали очень важным отстраниться от гнусных стереотипов, идущих рука об руку с этим определением, так что избегали его всякий раз, как им приходилось рассказывать о том, чем они занимаются в этих стильных кабинетах.
– Сеньор Фритц-Брионес рассказал нам, что вы работаете с книгами.
Наклонившись в кресле, она скрестила руки на груди. «Теперь ваша очередь» – словно говорила эта поза. Мне предстояло в подробностях рассказать о своем опыте и навыках в своего рода беседе на равных между двумя добившимися успеха женщинами.
– Так и есть.
Она молчала, ожидая, что я еще что-нибудь добавлю, но я не стала этого делать. А чего она хотела? Скорее всего, они уже искали обо мне информацию, так что были в курсе моей жизни и работы. Разве не этим они и занимались? Я все равно не расскажу им ничего, чего бы они и так обо мне не знали.
Абсолютно не разозлившись, Тереза Солана сделала смиренное лицо:
– Мы уже почти год работаем над этим делом. – Она изобразила, что уже сыта этим по горло, словно поручение сеньора Фритц-Брионеса было из тех, что испытывали ее терпение и заставляли задумываться над тем, какого черта она не занялась в жизни чем-то другим. – За это время, – продолжила она, – мы уже поговорили с руководителями библиотек Берлина, Франкфурта и Мюнхена, а еще отправили нескольких наших экспертов в области библиофильства и коллекционирования, чтобы они поработали на местах. У нас есть человек, который находится в постоянном контакте с немецким правительством, чтобы выяснить, что за цепочка приказов привела к аресту деда сеньора Фритц-Брионеса и его семьи.
– Интересно.
Она говорила монотонно, но у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что этот поток информации имел лишь одну цель: сбить меня с толку и подчеркнуть, сколько они вложили в это расследование. От этого выплыла на поверхность истина, которую было невозможно опровергнуть: средства и контакты, которыми располагала Neoprisa, находились на расстоянии нескольких световых лет от моих библиофильских возможностей, что превращало мое участие в этом деле в какую-то дурную шутку.
– Если честно, Грета, я не уверена, что вам стоит принимать участие в этом расследовании.
Это замечание, которое она попыталась облачить в максимально мягкую форму, сделало очевидным то, о чем я и так подозревала: Тереза Солана считала мое присутствие обузой, капризом человека, который ей платил, и она не могла ему отказать. Она вложила в это дело слишком много времени и усилий, чтобы поверить, что я смогу найти что-то, что они упустили из виду.
– Не вы одна так считаете, Тереза.