Чернильная кровь

Функе Корнелия

Остальные согласно закивали и приблизились к Мо еще на шаг. Что ей делать? Что она может сказать? Какой смысл иметь голос, если никто тебя не слушает? «Не переживай, что не можешь говорить, — успокаивал ее Сажерук. — Ты ведь знаешь, люди все равно друг друга не слушают».

Позвать на помощь? Но кого? Небесный Плясун ушел вместе с Крапивой ранним утром, когда на листьях еще лежал красноватый отблеск рассвета, а те женщины, что приносили Резе поесть и иногда сменяли ее у постели Мо, чтобы дать ей поспать час-другой, отправились на реку стирать

вместе с детьми. Перед пещерой сидели сейчас одни старики, пришедшие сюда, потому что устали от людей и ожидали смерти. Они ей вряд ли помогут.

— Мы не выдадим его Змееглаву! Мы просто отнесем его обратно туда, где вас нашла Крапива. К проклятой крепости, — сказал тот, которого терзал кашель.

На плече у него сидел ворон. Реза знала таких воронов с тех времен, когда писала на ярмарках документы и письма, — их приучали воровать монетки у зазевавшихся зрителей, пока хозяева показывали свои фокусы.

— В песнях говорится, что Перепел — защитник Пестрого Народа, — продолжал владелец ворона. — И те, кого он, по рассказам, убил, угрожали нашим женщинам и детям. Мы это ценим и сами пели песни о нем, но чтобы нас за него повесили, мы не хотим.

Они давно все решили. Они унесут отсюда Мо. Реза хотела на них закричать, но у нее не было сил для крика.

— Он умрет, если вы сдвинете его с места! — Ее голос звучал тихо, почти как шепот.

До этого им дела не было, видно по глазам. Да и с чего бы? А что бы она сама сделала, если бы у пещеры играли ее дети? Она вспомнила, как Змееглав заявился однажды в крепость Каприкорна, чтобы присутствовать на казни общего врага. С тех пор она знала, как выглядит человек, для которого нет большей радости, чем причинять страдание.

Женщина со скрюченными пальцами опустилась на колени рядом с Мо и, прежде чем Реза успела ей помешать, приподняла рукав его рубашки.

— Вот, видите? — торжествующе сказала она. — У него здесь шрам, в точности, как говорится в песнях — там, где его укусили псы Змея.

Реза оттолкнула ее с такой силой, что женщина упала к ногам остальных.

— Псы были не Змееглава, а Басты!

Все они вздрогнули при звуке этого имени. Однако не тронулись с места. Коптемаз помог женщине подняться, а Двупалый подошел вплотную к Мо.

— Пошли! — сказал он остальным. — Поднимаем его!

Все откликнулись на призыв. Только огнеглотатель колебался.

— Прошу вас! Ну поверьте же мне! — Реза отталкивала их руки. — Зачем мне вам лгать? Разве я не благодарна вам за помощь?

Никто не обращал на нее внимания. Двупалый стащил с Мо одеяло, принесенное Крапивой. Ночами в пещере было холодно.

— Смотри-ка! Вы навещаете наших гостей. Как мило с вашей стороны!

Как они вздрогнули! Как дети, которых застали на дурной проделке. На пороге пещеры стоял человек. На мгновение Резе показалось, что это Сажерук, и она смутно удивилась, как мог Небесный Плясун привести его сюда так быстро. Но тут она увидела, что вошедший, на которого все шестеро так виновато

смотрят, весь черный: длинные черные волосы, смуглая до черноты кожа, черные глаза и даже одежда. Рядом с ним стоял медведь, такой же черный, как хозяин, только на голову выше.

— Вы и есть гости, о которых рассказала мне Крапива, не так ли?

Медведь с рычанием втянул голову, входя вслед за хозяином под своды пещеры.

— Она говорит, что вы знаете моего старого доброго друга — Сажерука. Все здесь, конечно, о нем слыхали? И все, несомненно, знают, что его друзья — мои друзья. То же относится и к его врагам.

Все шестеро поспешно отошли в сторону, словно не желая заслонять Резу от незнакомца. Огнеглотатель нервно хохотнул:

— Надо же, Принц! Что тебя сюда привело?

— Разные дела. Почему нет стражи перед входом? Вы думаете, кобольды совсем уж разлюбили наши припасы?

Он медленно подошел к ним, а его медведь опустился на четыре лапы и, посапывая, брел за хозяином, явно недовольный теснотой пещеры. Они называют незнакомца «Принц». Ну конечно! Черный Принц! Она слышала его имя на рынке в Омбре, от служанок в крепости Каприкорна и даже от самих молодчиков Каприкорна. Но видеть его в то время, когда книга Фенолио поглотила ее в первый раз, ей не пришлось. Метатель ножей, укротитель медведей… и друг Сажерука с тех пор, как оба они были вдвое младше, чем сейчас Мегги.

Все расступились, когда Принц со своим медведем подошел к постели больного и посмотрел сверху вниз на сидящую Резу. За пестро вышитый пояс Принца были заткнуты три блестящих острых ножа, хотя комедиантам было запрещено носить оружие, «чтобы удобнее было сажать их на кол!», — говаривал Сажерук.

— Добро пожаловать в тайный лагерь, — сказал Черный Принц, внимательно глядя на окровавленную повязку Мо. — Друзьям Сажерука здесь всегда рады, хотя как раз сейчас у вас, может быть, другое впечатление.

Он насмешливо оглядел присутствующих. Лишь Двупалый в упор встретил его взгляд, но потом и он опустил голову.

Принц снова посмотрел на Резу:

— Откуда ты знаешь Сажерука?

Что она могла ответить? Из другого мира? Медведь обнюхивал лежавший рядом с ней хлеб. «Говори правду, Реза, — подумала она. — Ты ведь не обязана рассказывать, в каком мире это было».

— Я несколько лет была служанкой у поджигателей, — сказала она. — Я сбежала, но меня укусила змея. Сажерук нашел меня и помог. Если бы не он, я бы погибла.

«Он меня спрятал, — добавила она про себя, — но они меня быстро нашли — Баста и прочие и избили Сажерука до полусмерти».

— А твой муж? Я слышал, он не из наших. — Черные глаза испытующе глядели ей в лицо. Они, похоже, умели высматривать ложь.

— Она говорит, что ее муж — переплетчик, но мы-то знаем… — Двупалый презрительно сплюнул.

— Что вы знаете? — Принц обвел всех взглядом, и они замолкли.

— Он переплетчик! Принесите бумагу, клей и кожу, и он это докажет, как только поправится.