Чернильно-Черное Сердце

Роулинг Джоан Кэтлин

Робин искоса посмотрела на Страйка.

— Ты не думаешь, что это он, — сказала она скорее утверждая, чем спрашивая.

— Ну, если это так, у него должен быть очень терпимый босс, который не возражает против того, чтобы он регулярно писал твиты в течение дня. Прошлой ночью я быстро просмотрел аккаунт Аноми. Он круглосуточно в Твиттере… Может быть, я просто думаю стереотипами. Когда вы думаете об интернет-троллях, вы склонны предполагать, что у них не так много жизни. Судя по тому, что я вижу, у Монтгомери все в порядке.

Учитывая,

что он находился всего в десяти минутах ходьбы от дома миллиардера на Саут-Одли-стрит, Робин ожидала, что Художественный клуб будет шикарным, но даже в этом случае степень величия стала неожиданностью. От официантов в белых куртках и мраморных полов до устричного бара и экстравагантных современных люстр — это место могло составить конкуренцию Ритц за свои деньги. Неряшливая, испачканная чернилами Эди Ледвэлл была бы здесь совершенно не к месту; действительно, клиентура, казалось, состояла исключительно из состоятельных мужчин средних лет в костюмах. Наряд Робин был почти таким же, как у симпатичной молодой женщины, которая встретила их у дверей, а затем повела наверх в личную столовую, где, по ее словам, уже собралась остальная часть компании.

Маленькая комнатка с темно-красными стенами, резными деревянными ширмами, смутно напоминающими китайский язык, и приглушенным освещением напоминала опиумный притон. Четыре человека, ожидавшие их, еще не сели. Все повернулись и замолчали, когда вошли Страйк и Робин.

— Ага, — сказал улыбающийся розоволицый мужчина в очках, ближайший к двери. Он выглядел моложе, чем можно было предположить по его растрепанным седым волосам, а его слегка мешковатый костюм выглядел так, словно его надевали из соображений комфорта, а не стиля. — Мистер Страйк и мисс Эллакотт, да? Как дела? Я Аллан Йоман.

Он обменялся рукопожатием с обоими по очереди, а затем представил их щеголеватому мужчине лет сорока с небольшим, чей галстук был того же серебристого цвета, что и занавески в спальне Мэдлин. Его темные волосы были так же аккуратны, как волосы Йомена были неряшливы, а его хорошо сшитый костюм был определенно выбран из соображений стиля.

— Это Ричард Элгар, исполнительный директор Maverick Films в Великобритании.

— Привет, — сказал Элгар, и по акценту выяснилось, что он американец. Блеск оникса и стальных запонок показался, когда он пожал руку. — Приятно познакомиться. Вы очень помогли моему другу с личным делом пару лет назад.

Он упомянул имя клиентки, которая развелась с развратным мультимиллионером.

— А это Грант Ледвэлл, — сказал Йомен, указывая на человека с густыми бровями и неправильным прикусом, что придавало ему более чем мимолетное сходство с бульдогом. Густые волосы Гранта были подстрижены щетиной, его синий костюм был двубортным, а воротник рубашки казался узким. — Вы знаете, дядя Эди.

Не только тяжелая челюсть Гранта и кустистые брови отвечали за слегка

драчливый вид, который он излучал.

— Очень сожалею о вашей утрате, — сказал Страйк, пока они обменивались рукопожатием, и Грант издал двусмысленный, утробный звук горлом.

— И его жена Хизер, — заключил Йомен.

Хизер, которая была беременна, выглядела как минимум на десять лет моложе своего мужа. Хотя она и не была особенно хороша собой, она производила общее впечатление блестящей плодовитости, с кремовой кожей и длинными блестящими каштановыми волосами. Ее облегающее фиолетовое платье с глубоким вырезом обнажало по меньшей мере половину набухшей груди. Робин заметила, как решительно Страйк не сводил глаз с лица Хизер, пожимая ей руку.

— Я все о вас читала, — сказала Хизер, улыбаясь Страйку. — Ух ты.

— Присядем? — предложил Аллан Йомен.

Все шестеро заняли свои места вокруг круглого стола, и Робин задумалась, не напомнило ли это кому-нибудь еще о сеансе, когда свет падает на стол, а углы комнаты остаются в тени. Когда Хизер придвинула свой стул, один из ярких светильников над головой осветил ее груди так, что они стали похожи на две луны; официант, который пришел, чтобы раздать меню, несколько секунд смотрел, как ошеломленный.

Элгар легко болтал о клубе искусств, членом которого он был, пока дверь не закрылась за официантом, оставив группу наедине.

— Что ж, — сказал Йомен, поворачиваясь к Страйку и Робин, — очень мило с вашей стороны познакомиться с нами.

— Мы рады быть здесь, — сказал Страйк.

— Я знаю, что Эди тоже была бы рада нашей встрече, — мрачно продолжил Йомен. — Как вы понимаете, это стало ужасным потрясением для всех нас, а для Гранта и Хизер, конечно же, личной трагедией.

— Как продвигается полицейское расследование? — спросил Страйк Гранта.

— У нас не было новостей уже неделю, — сказал дядя Эди, чей голос естественно склонялся к рычанию. — Но они, кажется, вполне убеждены, что это был кто-то из этой ультраправой группы, этого Халвинга или как там они называются.

— У них уже есть описание нападавшего? — спросил Страйк.

— Нет, — сказал Грант. — Блей утверждает, что его ударили электрошокером в спину. Говорит, что он упал лицом вниз, его ударили ножом в землю, и все, что он увидел, это пару убегающих черных кроссовок.

— Есть какие-то сомнения в его рассказе? — спросил Страйк, потому что в голосе Гранта слышались нотки скептицизма.

— Ну, люди в Интернете говорят, что он зарезал Эди, — сказала Хизер, прежде чем Грант успел ответить. — Не так ли, Граб? И, согласитесь, у Блэя все сложилось неплохо, не так ли? Ему оставили отвечать за все, не так ли?

— Нет, — коротко ответил Грант. — Мы об этом позаботимся.

Повисла немного неловкая пауза.

— В газетах написано, что его ранили в шею, — сказал Страйк.