Черно-белая война
Шрифт:
– Кое о чем мне рассказал Мэлокайн. Этот черный – центрит, я все верно понял?
– Да, верно. Этот молодой человек из клана Алзара.
– Ох как интересно. – Патриарх поерзал в кресле. – Клановый… Какая все-таки мерзость. Так-так…
– Ты что же, собираешься с ним что-то выяснять? Но зачем?
– Он – гражданин Центра. И думаю, Лоанаро будет очень интересно узнать, что вытворяет его потомок.
– Он ничего не вытворял. Нам с Морганой он не причинил никакого вреда.
– Но его поведение – это вызов Асгердану. Он действует против государства, гражданином которого является. Его поступки можно воспринять как предательство. Но
– Могу. И вот еще что я хочу тебе сказать… – Руин поколебался. – Там у него живет один парнишка. Вернее даже будет сказать, молодой человек. Он бессмертный и, как мне кажется, не так молод, как хочет показать. Но у меня на его счет появились определенные сомнения. – Арман замялся в поисках подходящих слов.
– Ну-ну… Что за сомнения? – подбодрил Мэр-лот.
– Мне кажется, он имеет какое-то отношение к нашему роду… – Руин пощелкал пальцами. – Понимаешь, мне почему-то кажется, что этот Спиногрыз – так он себя называет – если и не родственник Мортимерам, то… Как бы это сказать.
– Я тебя прекрасно понимаю, – спокойно сказал патриарх. – Ты молодец, что заговорил об этом, хоть и не знаешь, как именно выразить свою мысль. Ты прожил в клане не так долго, всего двадцать лет – что это за срок для бессмертного! Ты не привык, что с другими представителями клана тебя связывают не только родственные связи, но и нечто такое, что словами обыденного языка не опишешь и в пробирку не засунешь, что на бумаге можно изложить лишь как «семейная привязанность». Чувства клановых друг к другу можно сравнить с теми чувствами, которые охватывают двух влюбленных, чтоб остаться с ними навсегда. Тебе ведь знакомы подобные пары?
– Да, пожалуй, хоть и не так много, как хотелось бы.
– Все верно. Но если любовь к жене или мужу может оставить человека, то любовь к родным остается навсегда. Ведь родственником нельзя перестать быть. Ты понимаешь?
– Отлично. Но я не согласен, что двадцати лет мало, чтоб это понять. Я, знаешь ли, если и не понял, то почувствовал что-то подобное в первые же месяцы жизни в Асгердане. Там, на Черной стороне, в Провале, я настороженно относился к своим сводным братьям и сестрам, но лишь потому, что и они так относились ко мне. Кого-то из них я и вовсе ненавидел. Разумеется, вполне взаимно. А здесь все стало по-другому. Можно подумать, что я всего лишь отвечал любовью на любовь, но мне кажется, что дело не только в этом.
– Вот-вот. Но мы ведем речь не о тебе, а о молодом человеке по имени Спиногрыз – так ведь его зовут, верно? Я же ничего о нем не знаю и лишь хочу донести до тебя, что раз уж появились сомнения, ощущения, то их нужно проверять. Все на свете возможно.
– Дело-то в том, что этот паренек – из какого-то невообразимо далекого мира под названием Ладжер, из мира, который Рикардо Алзара назвал помойкой. Не знаю, что он имел в виду. Откуда там наши родственники?
– Наши родственники могут быть где угодно. По крайней мере пятнадцать Мортимеров числятся пропавшими без вести, в том числе некоторые – после последней магической катастрофы. Их могло занести куда угодно, хоть на помойку. Проверим этого Спиногрыза. Обязательно. Где он живет? На острове того самого Рикардо Алзара? Хорошо, я скажу ребятам.
– Я тоже хочу участвовать в операции.
– Прекрасно.
– Да я не спорю.
– Ну и замечательно. Мне не нужно, чтоб мои потомки тут же кинулись мстить за себя или ближайших родственников. Мне нужно, чтоб вы делали свое дело. – Патриарх кивнул и встал.
Руин был спокоен на удивление. Он проверил, как устроилась Моргана, побеседовал с Мэлокайном и со своим отцом, который заверил, что, конечно же, как и все, примет участие в налете на Черную сторону. Мэльдор пытался спрятать свою нервозность, но сын ее ощутил. Он был достаточно чуток и к тому же совершенно невозмутим, чтоб отчетливо ощутить необычность отцовского состояния. И, подождав, когда рядом не оказалось никого, осторожно спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Нет. – Покосившись на сына, Мэльдор слегка улыбнулся. Получилось ненатурально. – Не забивай себе голову. Так, заботы.
– Ты же врешь.
– Ну как ты разговариваешь с отцом? Безобразие. Форменное безобразие. Совершенно распустился. – На этот раз Мэльдор заулыбался искренне. – И всего за двадцать лет.
– Вот что делает с ребенком финансовая независимость, – рассеянно ответил Руин. За двадцать лет, учась на магическом факультете академии Галактис, он умудрился сколотить небольшое состояние, опираясь на минимальный изначальный капитал, который дал ему отец, вкладывая деньги в различные предприятия и перепродавая акции. Он давно вернул отцу все деньги и последние годы платил за свое обучение сам.
Впрочем, так вели себя все дети клана Мортимер. Если юный отпрыск этого клана к тридцати годам не начинал содержать себя сам, и притом хорошо содержать, родители начинали сомневаться – а истинный ли он Мортимер. В отношении Руина, Морганы и Дэйна у их отца не возникало сомнений. Правда, дочь Мэльдора не рвалась покупать акции или как-то иначе делать деньги, но она неплохо разбиралась в финансовых вопросах и в отсутствие мужа непринужденно вела его дела, не прося ни помощи, ни совета. И состояние Мэлокайна только прирастало.
– Да уж. Лучше бы детки всю жизнь нуждались в помощи родителей.
– Тогда тебе следовало бы родиться Алзара. Или Таронтом.
– Вот уж у Таронтов далеко не все дети ходят на помочах у родителей. Вспомни хотя бы Эйедену, старшую дочь патриарха. Это она пасет своего отца и все дела решает за него.
– Если бы Савэйн Таронт меньше пил, у нее, думаю, не было бы такой необходимости. И все же что произошло? Ты сам не свой.
– Так, ерунда. Устал.
Руин с сомнением оглядел его. Выглядел отец не лучшим образом, но Арман смутно чувствовал, что дело не только в усталости. И Мэльдор, встретившись взглядом со своим сыном, понял, что провести его не удастся. Мортимер покачал головой и сделал знак, который обычно делал в зале суда, когда хотел утихомирить распалившегося подзащитного – знак молчания.
– Я тебе потом расскажу, идет?
– Надеешься, что забуду?
– Да знаю, не забудешь. – Мэльдор махнул рукой. Он огляделся, лишь теперь заметив, что зала почти опустела. Большинство Мортимеров и людей клана расползлись по арсеналам, где разбирали и приводили в порядок оружие, или по кабинетам оперативного отдела – изучать карты, сколачивать группы, обсуждать, у кого какие будут обязанности. – Пойдем. У нас еще много дел.
– Когда планируется налет?
– Через три дня.
– Тогда зачем было устраивать совещание теперь? Информация вполне может просочиться за стены метрополии.