Чёрно-белые сны
Шрифт:
Повсюду бегали врачи и медсёстры, от которых у меня в глазах уже начало рябить. Слегка хотелось есть – чашка кофе меня так и не спасла. Но даже такой естественный процесс как голод не смог заставить моё взволнованное сердце хоть на пару минут замолчать.
Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем из палаты Тома быстро выскочил врач и, прежде чем я успел его окликнуть, скрылся в палате Мишель. Я обиженно ссутулился, задумчиво всматриваясь в белоснежную дверь. Вот она снова открылась, и появился опять тот самый доктор. Я резко вскочил на ноги
– Как Том? – выдохнул я, не давая ему говорить.
Врач слегка поубавил свой пыл и вздохнул.
– Всё хорошо. Мистер Каулитц в стабильном состоянии. Важные органы не задеты. Ранение не глубокое, так что уже скоро его можно будет выписывать. Ему наложили несколько швов, и он в любую минуту может очнуться, так что ждите. Вероятно, он потерял сознание от удара головой об асфальт.
Он раздражённо отпихнул меня в сторону и исчез за дверью.
– Ну, слава богу, - вздохнул я, присаживаясь обратно. – Хоть что-то…
Я откинулся назад и прислонился спиной к стене, устремив взгляд в потолок. Захотелось курить, но сигареты закончились, да к тому же меня мигом отсюда выпроводят, если я рискну закурить в коридоре больницы. Пришлось терпеть, надеясь, что брат поскорее очнётся. Когда доктор раз в сотый уже вышел из палаты и направился вдоль по коридору, я нахмурился. Мысли о том, что они делали всё это время, начали ещё сильней пробивать оборону моего мозга.
Я зевнул и прикрыл глаза, но тут же распахнул, услышав привычный скрип двери. Из палаты Мишель вышел хмурый доктор и остановился, посмотрев на меня. Я медленно приподнялся и сделал пару шагов в его сторону.
– Что с Мишель? – робко спросил я, понимая, что слышать ответ мне совершенно не хочется.
Мужчина опустил глаза в пол и, прикрыв их, сказал.
– С ней всё в порядке. Но, к сожалению, она потеряла ребёнка.
Доктор снова поднял глаза на меня, но тут же устремил их куда-то за мою спину. Я испуганно повернулся и замер, увидев державшегося за косяк Тома. Он был в одних штанах, живот перевязан бинтами, засохшая кровь на торсе, ноги еле держат, а в глазах ужас, боль, печаль.
– Томми…
Я подскочил к брату, вцепившись в его локоть. Он слегка размяк в моих руках, но продолжал смотреть пустотой в пространство. Мне стало страшно, ведь я понимал, что такое состояние у него не от ранения, а от только что услышанной новости. Я сам ещё был в шоке и не мог поверить, что Мишель лишилась ребёнка.
– Том, - прошептал я, пытаясь привести его в сознание и вернуть в реальность.
– Не тряси так, - попросил он.
Я вздохнул и отступил на шаг – брат уже твёрдо стоял на ногах.
– Можно к ней? – спросил он у доктора.
– Она спит.
– Хорошо, - кивнул Том и медленно зашагал по коридору в сторону выхода.
– Эй, - я быстро догнал брата. – Ты куда? Не лучше ли тебе остаться здесь?
– Нет.
– Но, Том, - я взволнованно посмотрел на него, пытаясь понять, что он задумал.
– Не надо, Билл, - устало вздохнул он.
Я замолчал, прикрыв глаза.
– И куда ты? – мой голос прозвучал намного обречённей, чем я ожидал.
Молчание.
– Том.
– Хочу в Гамбург.
– К маме? Зачем?
– Ты ведь часто в последнее время к ней ездил, да? Вот и я хочу проведать её.
– И всё? – подозрительно спросил я.
– Да. Можешь не волноваться, я не спрыгну с крыши, - хмыкнул он.
– Я с тобой…
– Нет. Я один.
– Но…
– Билл… - Том остановился и пристально посмотрел мне в глаза. – Прошу. Я тебя не трогал, когда тебе было хреново, и ты меня тоже не мучай, пожалуйста.
– Когда это… - начал я, но он перебил.
– Ты просто забыл. Всё будет хорошо. Я вернусь завтра днём, обещаю, - Том улыбнулся и обнял меня.
Отстранившись от меня, брат потрепал меня за волосы и зашагал дальше. После того, как он пропал из виду, я решил вернуться домой. Пришлось идти пешком, поэтому у квартиры я оказался только через полчаса, где сразу же лёг на кровать и уснул.
Проснулся я поздно, сразу поняв, что в душе поселилась какая-то грусть и одиночество. Мишель была в больнице, Том еще не приехал. Я долго лежал на спине и смотрел в потолок, вспоминая события вчерашнего вечера. Они не стали меня слушать и брать машину. Том не захотел отдавать им деньги и вот… Я прекрасно понимал, что брат винит себя во всём. Но это было не так. Я знал это.
Прикрыв глаза, я устало присел, откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Глаза невольно опустились на стол, где я заметил тетрадку, которую бросил туда перед тем, как уйти в кино. Я не спеша приподнялся, подошёл к ней и, схватив пальцами, вернулся обратно на кровать. Это оказалась тетрадь, куда я всегда записывал свои песни, вот только я уже давно ничего не сочинял и даже не помню, когда брал её последний раз в руки. Полистав страницы, я вдруг заметил небольшой клочок бумаги, на котором было что-то написано женским почерком.