Черное белое
Шрифт:
— Тише! Ради бога тише!
Толстяк покраснел, словно рак, и, схватив ее за руку, сам потащил в сторону. Подальше от дома й магазина. «Удача! Это удача!» — тут же пришло в голову.
— Вы что, в милицию заявили? — чуть не плача, спросил толстяк, когда оказался вне зоны слышимости из родного дома.
— А как вы думали? Скрылись с места, где был совершен наезд! Бросили пострадавшую в тяжелом состоянии! Это же тюрьма! Естественно, что первым делом я отвезла девушку в больницу.
— Она умерла? — шепотом спросил толстяк.
— В реанимации, — сказала она, как отрезала. — Вот уже несколько дней в тяжелом состоянии. Возможно, умрет.
— Что же теперь будет? Что? — растерянно спросил владелец трех магазинов.
Застала его врасплох, и толстяк поплыл. Не ожидал. Подумал уже, что все обошлось, когда и через три дня милиция не приехала по его душу. Успокоился. А теперь поплыл. Значит, надо ковать железо, пока горячо. И она продолжила с еще большим напором:
— Я запомнила номер вашей машины. И только что видела ее в гараже у ремонтников. Трое свидетелей подтвердят, что на ней были повреждения. И скажут, какие именно. Милиция уже пыталась допросить девушку, ищут водителя, совершившего наезд. Но пострадавшая пока не может дать показания. Зато я могу.
— Что мне делать? Она ж сама виновата! Я пытался затормозить… Да вы ж сами все видели!
— Почему вы скрылись?
— Испугался. Видите ли… Моя жена… Я сказал, что еду на рыбалку. С ночевкой. Даже с мужиками договорился насчет рыбки. Мол, весь улов — мне. Подъеду на утренней зорьке и заберу. А сам… Тут есть одна женщина…
— Понятно. Прокрались ночью к ней домой, вместо того чтобы дожидаться на речке утренней зорьки, а с утра пораньше поспешили за уловом. Торопились вовремя вернуться к жене, которая от магазина не может отойти. Соседи говорят, совсем бабу замордовали.
— Да это она меня замордовала! Она! Все мало и мало! Мало и мало! Сижу при ней, как пришитый! Один только раз решил оторваться — и на тебе! Непруха!
Врет? И тут дверь магазина открылась, из него вышла толстая бабища, уперла руки в боки и басом завопила:
— Вася! Василий! Ты с кем там?!
— Варвара, — с ужасом прошептал толстяк. — Молчите только.
— Пять тысяч, — жестко сказала она.
— Что?!
— Пять тысяч долларов. Иначе вам грозит не только тюрьма, но и развод. Причем, имущество она заберет себе. И возвращаться из тюрьмы вам будет некуда.
— Но где ж я… Варвара
— Василий! — раздался еще один грозный окрик. Толстяк весь поджался.
— Хорошо, хорошо. Я найду деньги. Скажите только, что вы моя поставщица. С оптовой базы.
— Кто угодно. Хоть Мать Тереза. Если заплатите.
— Я заплачу. Вы только скажите… — И он поспешил на встречу
— Варенька, рыбка, мы тут с гражданочкой насчет фруктов.
— Каких еще фруктов?
— Валерия Алексеевна Летичевская, — улыбаясь, представилась она Варваре. — С оптовой базы.
— А чего ж Василий сам не поехал? — подозрительно спросила Варвара. — Он же всегда сам…
— Я из конкурирующей организации. Предлагаю товар по более дешевой цене. Вы переплачиваете поставщикам.
— Ах, вот оно что! Я всегда тебе, Васька, говорю, что нас надувают! Вы, гражданочка, чайку не хотите ли?
— Можно и чайку.
И она выразительно посмотрела на Василия: мол, пока я с твоей Варварой чаи распиваю, готовь деньги.
— Да-да, — засуетился тот. — Я сейчас.
— А мы в подсобку пройдем. Тут у меня соседская девчонка подрабатывает. Она посидит с полчасика. А мы уж чайку.
В подсобном помещении, куда они с Варварой прошли, та достала из закромов бутылку коньяка «Белый аист» и, пыхтя, полезла на заставленную коробками полку за посудой.
— Ну, по рюмочке. За знакомство.
— Я за рулем.
— Ладно, так посидите. За компанию. А я выпью. Пока аспид не видит. — Грузная Варвара говорила с придыханием, тяжело: «хаспид». Валерия невольно улыбнулась. — Может, кофейку?
— Не откажусь.
— Олька! — тут же заорала Варвара грозным басом. — Чайник электрический включи! Олька!
— Сейчас!
Опрокинув рюмку «Белого аиста», Варвара удовлетворенно вздохнула:
— Вот и ладненько. Врачи советуют. От пониженного давления. А то у меня в ушах что-то шумит. Аспиду ни-ни! Сидишь тут целыми днями, как проклятая. А ему все мало. Соседи уж и так косятся. А надо оно мне все? Олька! Где чайник-то?!
— Несу!
— Вы сыпьте кофею-то. Сыпьте.
— Спасибо, я крепкий не люблю.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнула Варвара и мощной дланью пододвинула гостье коробку шоколадных конфет. — Тогда конфетки берите. Шоколад, он тоже от давления хорошо. Врач сказал. Ну, еще рюмочку! За приятную беседу!
— Дети у вас есть? — спросила она, когда Олька принесла, наконец, чайник и кофе запенился в кружке.
— А как же? Сын. Весь в отца. Аспид. Пьют из меня кровь в оба горла. Жениться вот собрался. На городской. Дом достраиваем. А деньги где? И помощи никакой! Что, в магазине у меня она будет сидеть? Не будет. Как же! Мы ж институтов не кончали!
Тут скрипнула дверь, и в магазине раздался тоненький голосок хозяина.
— Ктой-то? — встрепенулась Варвара. — Никак аспид? Ну-ка, я коньячок-то припрячу!