Чёрное Cолнце Таши Лунпо
Шрифт:
– А кто же еще? Чего вы хотите?
Мужчина, спросивший его об его имени, был, очевидно, самым высоким по рангу из троих. Теперь он вынул документ из кармана своего пиджака.
– Олаф Карлссон, World Intelligence Service. Мы хотели бы, чтобы вы следовали за нами.
– Это, должно быть, недоразумение. Против меня же нет никаких...
– Ни в коем случае. Но я уверен, что вы все же пойдете с нами.
– И что делает вас такими уверенными?
– Одно лишь слово: Агарти.
Аньелли едва заметно вздрогнул. Между тем,
– Мне жаль. Я не знаю, что вы хотите этим сказать.
Карлссон одарил его снисходительной улыбкой.
– Все же, вы это знаете. Но мы не хотим тратить слишком много времени на дискуссии. Теперь вы скажете вашей секретарше, что вам срочно нужно уехать в длительную командировку. Но вы не скажете ей куда именно.
– Но вы же не думаете всерьез, что я так просто пойду с вами? У вас есть ордер на мой арест?
– Да.
– И это при том, что против меня ничего нет?
– Бумага все стерпит. Что мне туда вписать?
– Но это, пожалуй, переходит все границы! Я буду...
Мужчина, стоявший слева от Карлссона, вытащил пистолет и направил его на Аньелли.
– Ничего вы не будете. Если вы не будете подчиняться приказам господина Карлссона, я смогу вас очень сильно огорчить.
– В офисах вокруг мои сотрудники. Вы не можете так просто вытащить меня от-сюда!
Человек с пистолетом ухмыльнулся.
– Вам больше понравится, если я стрельну вам в колено? Тогда мы скажем, что вы сопротивлялись аресту, и трое служащих ООН смогут это подтвердить.
Аньелли чувствовал себя жалко. Он был в их руках. Все же, если они хотели забрать его с собой, это значило, что они что-то хотели от него. Они не пред-ставились его подчиненным как сотрудники ООН. Это не предвещало ничего хорошего. Аньелли решился участвовать в игре – пока что, по меньшей мере. Агарти был для него важнее, чем жизнь.
Голос Карлссона становился еще резче.
– Сообщите теперь, наконец, вашей секретарше. И не забывайте: никаких фокусов!
Рим, 20 декабря
Томас Бекетт сидел за маленьким столом в кафе на площади Пьяцца Навона. Перед ним лежал «Листок». Часы над входом показывали без двух минут шесть. Ганс Вайгерт должен был прибыть в любой момент. С сегодняшнего утра, одна-ко, журналист был скорее проблемой номер два. Борьба приняла новый оборот. И Бекетт знал, что значение этого оборота ставило все остальное далеко в тень.
Агарти снова нанесли удар. На этот раз он не попал в кого-то из цепи братьев. И все же Шамбала потеряла что-то, что было гораздо ценнее, чем люди: судьбу. Через семь минут после полуночи Бекетт проснулся в холодном
Клаудия припарковала «Мерседес» точно перед кафе. Им повезло. Как раз было свободное место. Хотя машина ее отца выделялась, зато была быстрой. Воз-можно, им это понадобится.
– Ты действительно не хочешь пойти со мной?
– Нет. Мистер Неизвестный будет словоохотливее, без сомнения, если пойдет только один из нас. Если он должен сказать что-то действительно важное, то для него будет иметь значение, что никакие другие свидетели не будут присутствовать. А если ему нечего сказать, то это и так все равно. Я посижу здесь.
Ганс Вайгерт огляделся. На Пьяцца Навона господствовало предрождественское оживление. Не было ничего особо подозрительного, как бы он ни старался что-то увидеть.
– Я уже знаю, о чем ты думаешь, Ганс. Но теперь и это тоже не имеет значение. Если они действительно хотят нас схватить, то они сделают это. Поэтому ничего не изменит, если ты теперь где-нибудь узнаешь человека из секретной службы или полицейского. Мы все равно решились действовать так. И теперь мы долж-ны идти.
Вайгерт посмотрел на нее нерешительно, будто хотел спросить, действительно ли правильно все, что они запланировали. По лицу Клаудии мелькнула улыбка.
– Итак, синьор Вайгерт, вперед! Мы, так или иначе, опаздываем на десять ми-нут. Ты же не хочешь заставлять Шамбалу ждать?
– Ничего другого, видимо, не остается.
Вайгерт открыл дверь и вышел. Клаудия еще прокричала вслед ему: – Береги себя и выпытай у него его тайны!
– Да.
Вайгерт больше ничего не мог произнести. Затем он захлопнул дверь.
Через три машины за «Мерседесом» был припаркован незаметный автофургон. На стенках у него была надпись известной римской булочной. Снаружи машина выглядела уже достаточно старой. Ничто не позволяло сделать вывод о том, что за изуродованной в нескольких местах ржавчиной жестью скрывалась самая современная техника, И под капотом двигателя, на котором впереди слева вид-на была большая вмятина, находился форсированный двигатель, по мощности едва ли уступавший «Мерседесу» отца Клаудии.
– Всем внимание. Объект прибыл. Транспортное средство: темно-синий лимузин «Мерседес» с номерными знаками Боцена, припаркован непосредственно перед кафе. Второй объект, женщина, осталась в машине. Конец.
Йэн Роупер отложил микрофон.
– Вот уже и пора.
Его коллега Трефор Джиллис передал ему пакет чипсов. – Вот. Только теперь начинается настоящее ожидание. Роупер взял пакет и вынул горсть ломтиков жареной картошки.
– Ожидание это самое противное в нашей работе. И большая часть этой работы как раз и состоит из ожидания.