Черное пламя (др. перевод)
Шрифт:
Но сейчас она его не интересовала. Ее бессмертный брат приковал все его внимание. И лишь на мгновение глаза Коннора стрельнули в ее направлении — и внезапно он застыл в неподвижности, не в силах пошевелиться, размышляя не сошел ли он с ума. Здесь, перед его глазами находилось самое невероятное существо, которое он встретил в этом невероятном новом мире! И то, что привело его в особое изумление — не совершенная, невероятная фантастическая красота женщины — или девушки — которая сидела на троне Урбс. А тот факт, что он знает ее! Смотря на нее, застывший в полном изумлении и восторге Том Коннор в этот момент понял, что жестокая Маргарет
В этом не было никакого сомнения, хотя изумрудные глаза не светились дружественным светом, а смотрели на него вниз с отвращением. Таким же образом она могла выражать свое недовольство каким-то ползающим гадом, который появился рядом с ней. Но даже другое выражение лица, ни богатая одежда, которая сменила простой хитон, не могли скрыть факт, что перед Томом Коннором была его женщина лесов, девушка-загадка, девушка, рассказавшая ему историю мира, куда Судьба забросила его.
Ни малейшим движением своих длинных ресниц она не показала, что видела его когда-нибудь до этого. Но даже сейчас, в момент, последовавший за удивлением, человек другого века с неудовольствием заметил, что ее очарование, ее небесная красота действуют на него так же, как и в начале, когда он впервые увидел ее.
Его собственные убеждения, Эвани. Все было забыто, словно он был загипнотизирован.
Вместо полупрозрачного белого хитона, в котором были поэзия и мистицизм, на ней был типичный урбский костюм — розовая рубаха и короткая юбка с золотыми чешуйками. И ее волосы — Коннор никогда не забудет их — были такими черными, что отливали синевой. Он не забудет и ее кожу, настолько чистую, что вены на ней казались патиной на бронзовой статуе.
Смотря на нее, Коннор понимал, о чем говорила Марис, когда утверждала, что похожа на Принцессу. Правда, она походила на нее не больше, чем свеча на солнце.
Эвани тоже была прекрасна, но красотой человеческого существа, в то время как красота этой девушки, сидевшей на троне, была неземной, невероятной, бессмертной.
Она сидела, вытянув небрежно перед собой свои точеные ноги, локоть на подлокотнике кресла, подбородок на руке и смотрела задумчиво своими странными глазами цвета моря в пустоту гигантской залы. Она больше не смотрела на Коннора, бросив короткий взгляд, в котором сквозило отвращение.
Ее совершенные черты ничего не выражали или выражали лишь полное отсутствие всяких чувств. Хотя этого не было видно, Коннору показалось, что на ее совершенных губах застыла тень насмешки. Прежде чем он смог пошевелиться, она повернулась. Что-то сверкнуло на ее груди — большой цветок с семью лепестками вспыхнул и заискрился всеми цветами радуги, словно сделанный из драгоценных камней.
Коннору пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы отвести от нее взгляд, и прервать напряженную тишину, установившуюся в тронном зале, когда он ввалился туда. Он отбросил мысли о Принцессе, оказавшейся тем, чем она была, вместо того, что он думал о ней.
Коннор снова взглянул в лицо Повелителя, с высоко поднятой головой, с вызовом. Пусть Повелитель и его сестра Принцесса — делают все что хотят. Он готов!
14. ПОВЕЛИТЕЛЬ
Повелитель, на которого смотрел Коннор, был человеком, портрет которого он видел на монете Эвани, и, казалось,
Глаза его были странными, изучающие, пристальные, словно они одни пережили века и в них отражалась вся мудрость прошедших эпох. Рот был тонкой холодной линией и что странно, в уголках были тонкие веселые черточки. Не так уж странно, решил Коннор. У человека должно быть чувство юмора, чтобы прожить семьсот лет.
И глубокий резонирующий голос раскатился по зале, когда Повелитель заговорил.
— Я вижу, Том Коннор, — сказал он с иронией, — что ты воспользовался гостеприимством Посланника. А с тобой и маленькая Эвани! — Его голос изменился. — Хорошая кровь! — заметил он. — Смесь крови Мартина Сейра с Монмерси!
Коннор посмотрел ему в глаза.
— Избавь нас от своих чудовищных Посланников, — резко потребовал он.
— Мы пришли.
Повелитель спокойно кивнул и тихо что-то сказал в микрофон на столе, стоящий перед ним. На мгновение воцарилась пауза, затем колющая боль уходящей энергии Посланника пронзила тело Коннора. Эвани застонала и дернулась, когда существо на ее плече исчезло, но потом снова застыла в неподвижности.
Коннор посмотрел на плечо. Свободен! Он бросил разгневанный взгляд на невозмутимого Повелителя, но его глаза быстро перешли на Принцессу, которая так и не посмотрела на него, после короткого взгляда вначале.
— Так, — сказал Повелитель, — ваша революция оказалась несколько поспешной, не так ли?
— Но только пока! — буркнул Коннор.
Его ненависть внезапно залила его. Желание добиться реванша сотрясло все его тело. Резко нагнувшись, он выхватил из-за пояса Эвани револьвер и нажал курок. Двенадцать пуль понеслись к лицу Повелителя сквозь стекло перед ним с диким ревом.
Пули отскочили. Повелитель сидел с неизменным выражением лица, даже не раненый, когда несколько разбитых стекол позади него тонко звякнули. Ну конечно, горько подумал Коннор, видимо, этот человек защищен индуктивным полем. Стекло позволяет пройти полю там, где пули Коннора пройти не могут, но стекло было диэлектриком.
Коннор отбросил в сторону пустой револьвер и спокойно посмотрел на человека на троне. Затем, несмотря на свое сопротивление, его взгляд снова обратился к Принцессе.
Теперь она уже не смотрела задумчиво в пустоту. Когда раздались выстрелы, она несколько привстала и теперь смотрела на него. Их взгляды встретились. Это было словно бормочущее сообщение Посланника, когда Коннор взглянул в ее холодные зеленые глаза. Невозмутимые, безо всякого выражения и совершенно незаинтересованные. И в них не было ни малейшего признака узнавания! По каким-то своим причинам она не хотела узнавать его! Хорошо, он тоже поиграет в эту игру.
— Твои действия принимают насильственную форму, — холодно сказал Повелитель. — Почему ты, утверждающий, что ты новичок в нашем мире, так меня ненавидишь?
— Ненавижу? — повторил Коннор с чувством. — А почему бы и нет? Разве ты не подвергал меня в течении двух дней и ночей пыткам своего Посланника?
— Но пыток бы не было, если бы ты моментально подчинился.
— А Эвани! — буркнул Коннор. — Посмотрите, что вы сделали с ней!
— Она вмешалась, хотя она сама не интересовала меня, но она могла освободить тебя от Посланника. Если бы ты оставил ее, я бы освободил ее через несколько часов.