Черное пламя Раграна
Шрифт:
Один из вальцгардов приволок нам корм и миски, и пока они там рассуждали на тему, как привести виари в себя, а Лар пытался подсунуть ей игрушечного дракона, чтобы она успокоилась, я стояла на кухне рядом с кофемашиной и, как никто, понимала чувства Чешуйки.
То, что моя жизнь не будет прежней, я уже поняла. Для этого достаточно было пройти по двору под взглядами зевак и соседей, под вспышками камер. Даже если я просто выйду на прогулку, я буду в центре внимания. Мой сын тоже.
— Журналисты не оставят вас в покое, — сказал тот самый главный по безопасности.
Я почти всерьез думала о том, чтобы переехать к нему. Почему почти?
Ну не могу же я такое думать всерьез!
Вот только его взгляд до сих пор врезался в меня — снова и снова, когда я оборачивалась там, на парковке. Взгляд, гораздо более глубокий, чем поцелуй, гораздо более откровенный, гораздо больше говорящий, чем любые слова. Так на меня еще никто не смотрел, и это была основательная причина отказаться от переезда.
Потому что в его присутствии я терялась.
Я теряла себя, становилась сумасбродной, готовой на все, сходящей с ума. Даже без прикосновений… а что уж говорить о прикосновениях. Он касался меня во сне, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было в реальности. Я до сих пор содрогалась при мысли о том, как плавилась и сгорала в его поцелуях, в его касаниях, в этом безумном огне.
Что, если я действительно стану от него зависимой?
Что, если уже стала?
Он сказал, что во всем разберется, и что будет держать меня в курсе, но как он во всем разберется, если глубоководные фервернские попрятались и на связь не выходят?
Так ни до чего и не додумавшись, я сварила кофе. Разлила по чашкам, одну оставила на столе, одну отнесла Ние, в мою комнату, где они с Ларом выманивали Дрим лакомством и пытались играть приобретенными в зоомагазине игрушками, а третью протянула вальцгарду.
— Благодарю, риам, — он покачал головой. — Но я на службе.
Я не стала настаивать. Поставила чашку рядом со своей и села за стол. По-хорошему, стоило принять ванну. Расслабиться, позволить себе подышать под шипение пены и бурление соляных шариков. Сколько я себя помнила, это всегда мне помогало: начиная с самого детства, когда я мутузила воду кулаками и вертелась в ванной, поднимая волны и разбрызгивая воду на пол.
Мама ругалась…
Ох, мама.
Как же мне не хватает твоих советов. Твоей поддержки.
К сожалению, мама нуждалась в моей поддержке гораздо больше, чем я в ее, поэтому я всегда все решала сама. Вот и сейчас нужно было решать самой. Как поступить. Что делать дальше. Довериться ли своему странному влечению, переходящему все границы, этому притяжению, этому мужчине.
От которого у меня просто-напросто отлетает крыша!
Оттолкнув чашку с кофе так, что чудом его не расплескала, я все-таки пошла делать себе ванну. Одним из основных моих условий, когда я искала квартиру, было именно это: даже не ультрасовременная душевая кабина, которые сейчас были обязательным атрибутом мало-мальски приличного
Лар, кстати, с моей легкой руки тоже полюбил воду. Он обожал бултыхаться, плавать, пускать голографические кораблики, и, будем честны, топить их он тоже любил. Подумав о сыне, я улыбнулась. Улыбнувшись, вспомнила случившееся в торговом центре. И дальше — по кругу, все: появление Вайдхэна, полет к телепортационному комплексу, наше безумие… мне вдруг стало отчаянно жаль, что я запуталась в свитере и не могла его видеть, когда он меня ласкал. Как будто это могло что-то решить.
— Ния, я буду в ванной. Если понадобится моя помощь, стучите.
— Отдыхай, Аврора, — няня улыбнулась. — У нас тут все отлично.
Приручение изумленной виари и правда постепенно продвигалось: Дрим уже выползла «по дорожке» из лакомств из-за кровати и подбиралась к двери. Насколько я поняла грандиозный план, они хотели переманить ее в комнату Лара.
Кивнув, я ушла в ванную и, сбросив одежду, с наслаждением погрузилась в воду. Конечно, ванна у меня была маленькая, и перед глазами неожиданно вспыхнула картина: мы с Вайдхэном в огромном бурлящем джакузи, я лежу спиной на его груди, а его руки…
Буль!
Это я не выдержала и погрузилась под воду. Напрочь забыв о том, что не собиралась мыть голову. Я вообще ничего такого делать не собиралась, но даже под водой, под прикрытыми веками вспыхивали искры черного пламени. Из них собирался образ Вайдхэна, который склонялся ко мне, повторяя кончиками пальцев мои губы, подбородок, ключицы, спускаясь на грудь…
Я прижала ладони к глазам, стараясь сосредоточиться хотя бы на чем-то, кроме этого сумасшествия. И неожиданно поняла, что очень странно себя чувствую. Во-первых, вода на меня не давила. А во-вторых, мне совершенно не хотелось вдохнуть.
Это было странное ощущение легкости, наполнившее меня всю, и в то же время достаточно шустро вытолкнувшее на поверхность. С собранных в пучок волос капала вода, а я сидела, вцепившись пальцами в края бортиков, пытаясь понять, что это только что было. Я как будто… могла дышать под водой?
Да, Аврора. С недосыпа после зажигательных снов и от перенапряжения еще и не такое может почудиться.
Покачав головой, подтянула колени к груди, наблюдая за собравшейся вокруг меня пенкой. В детстве мама мазала мне ее на нос и на лицо, и я хохотала, сейчас же просто собрала облачко на ладонь и подула. Так любил делать Лар. Он обожал хватануть целую горку и подуть в меня, и обожал, когда я делаю то же самое. Это заводило его не меньше игровой панели, создающей кораблики.
— Зачем я тебе? — с губ сорвался вопрос, который стоило задать Вайдхэну.
И я обязательно его задам. Завтра.
Я не смогу думать о каком-то переезде всерьез, пока не буду понимать его намерения.
Я выбралась из ванной спустя минут пятнадцать, расслабленная и довольная. Сказать, что мне стало легче — значит, ничего не сказать, но после принятия решения всегда становится легче.
— Отдохнула? — поинтересовалась Ния, когда я вышла из ванной, на ходу подсушивая волосы полотенцем.