Чёрное пламя
Шрифт:
— Между нами ничего не было и не могло быть, ты же чувствуешь меня! — почти кричала я, уже не зная, как его убедить, а потом подошла и взяла его за руку, — ты говорил, что любишь меня, неужели твоя любовь проявляется в том, чтобы убивать моих друзей?
Безумная ярость начала отступать. Подойдя к лежащему Аарону, вампир грубо схватил его за руку, и раны парня затянулись, после чего Маркус приказал ему идти к себе домой, не показываясь никому на глаза, пока не смоет с себя грязь и не выкинет одежду. Повинуясь приказу, Аарон вышел из крипты, оставив нас одних. Я присела
— Почему ты так поступил? — спросила я дрожащим голосом, — он ведь ничего не сделал!
— Ты моя. И это не обсуждается. Со временем ты поймёшь.
— Не хочу понимать, я боюсь за своих друзей… — уткнулась я в ледяные руки, а по телу прокатилась волна болезненных мурашек.
— И поэтому они ещё живы.
Горло будто сдавила невидимая рука, а на грудь наступили. Тревога прорастала колючими нитями из глубин сознания, проникая всё глубже в сердце, окутывая его и разрывая на части. Потеряв голову от влюблённости, я связала жизнь с крайне опасным существом. Да я его даже не знала! Я видела только хорошую сторону, а на жестокость и саму сущность просто закрывала глаза, но в такие моменты мне действительно становилось страшно. Что ему стоило и меня убить в очередном приступе ярости?
Я услышала, что он подошёл, но от прикосновения просто вздрогнула, а испугавшись возможной реакции и вовсе сжалась в комок, закрыв лицо руками.
— Ты же знаешь, что я тебя никогда не трону, — сказал он и снова прикоснулся ко мне, — пойдём, тебе нужно отдохнуть. Нечего сидеть среди могил.
— Но я этого не знаю, — прошептала я и отпрянула от его рук, от вампира полыхнуло злостью, и я попятилась, — вот видишь.
В глазах защипало, и я рванула вон из крипты. На улице было темно, а в глазах плыло от слёз, не давая толком разобрать, куда я шла. Я вбежала в поворот лабиринта, потом ещё в один, и окончательно потерявшись, просто уселась на лавочку и расплакалась.
От внезапного прикосновения я вздрогнула и дёрнулась, но бежать было некуда.
— Амелия, пожалуйста, выслушай меня.
В голосе Маркуса слышалась мольба. Он присел на корточки и взял меня за руки. Вытирать слёзы стало нечем, и они просто капали на подол платья.
— Я никогда не причинил бы тебе вреда, я лучше сам умру, чем сделаю тебе больно, — он выпустил мои руки и сел рядом, обняв за плечи, — ты единственная, кто для меня действительно важен.
— Мне страшно, — тихо всхлипнула я, — и за себя, и за друзей. Ты чуть не убил его. Я ощущала твою ярость, и просто… просто не знала, что делать. Я не могу так жить.
Я отвернулась, борясь с новым потоком слёз, а в горле намертво застрял огромный плотный комок.
— Девочка моя, прости. Мне тяжело перестроиться, и я ощущал, как напугал тебя, — тихо сказал он и прижал меня к себе, мои же руки так и покоились на коленях. — В среде вампиров всё не так, никто из них даже пальцем не рискнул бы тебя тронуть в моём присутствии, потому что есть правила. Я… понимаю, что ты не из нашего мира, и друзья тебе важны, поэтому пытаюсь себя сдерживать. Получается плохо, но я правда стараюсь.
— А если в какой-то
— Воскресим низшим вампиром.
— А Ирмис? Она же рассыплется на прах.
— С этим сложнее, но мы уже знаем ритуал воскрешения без тела, как нибудь сообразим.
— Не смешно, — я шмыгнула носом, но больше уже не плакала.
— Я абсолютно серьёзен. Если хочешь, отправлю кого-нибудь проконтролировать, как твой дружок себя чувствует, но чтобы таких ситуаций не возникало, пусть он держится от тебя подальше.
— Но…
— Я знаю, что ты к нему ничего не чувствуешь, зато он к тебе очень даже. Вампиры такого не терпят, инстинкты приказывают оградить свою пару от любого подобного посягательства. Пойми и ты меня, мне неприятно, что какой-то влюбленный в мою избранницу паренёк хватает её руками. Тебе было бы приятно, если бы мы Дженна пришла меня обнимать?
В голове всплыло несколько воспоминаний их поцелуя, и внутренности тут же скрутило узлом. Я помотала головой.
Он крепче прижал меня и поцеловал в висок, я слабо обняла его в ответ, всё ещё ощущая отголоски обиды. Тепло убаюкивало и успокаивало, наверное, это и дар и проклятие связи, потому что когда он рядом, долго злиться и обижаться я не могла.
— Я люблю тебя, — он поднял мою голову за подбородок и легонько поцеловал, — просто помни об этом. И пошли уже в комнату, ты дрожишь от холода.
Глава 7
Новость про моё возвращение силами некроманта быстро распространилась по ближайшему окружению и пошла дальше через прислугу в народ. Слух, невзначай брошенный Джаредом Аарону, расползся быстрее, чем новость о войне. Слуги и придворные замирали при моём приближении, а стражники нервно косились, когда я походила мимо. Даже мамина служанка, знающая меня всю жизнь, нервничала при разговоре, и только Кэтти вела себя как ни в чём не бывало.
Она то и дело рассказывала мне слухи, ходящие среди прислуги. В какой-то момент некромантов по их версии стало много, и наметилась очередная война. Но в отличие от вампиров, некроманты хотели убить всех живых и поднять их трупами, а магов сделать себе подобными. Часть людей начала считать некромантом и меня, а другая вспоминала легенды о происхождении расы вампиров и считали, что я теперь одна из них. Ещё мне очень нравилась версия, в которой меня и вовсе не воскрешали, а я так и осталась плотным духом, вернувшимся всем мстить.
Нервировали людей и живущие во дворце мортвудцы. Если раньше посол занимал всё их время договором, то сейчас повода не дать вампирам свободно ходить по Тирре больше не осталось. Проблемы не заставили себя долго ждать: каждый день происходили стычки с особо агрессивными жителями, не до конца понимающими, чем всё это могло грозить. Не знаю, на что они надеялись, нападая на высших вампиров, но в итоге произошло и несколько смертельных случаев, усложнивших и так натянутые отношения между народами. В один раз к подобной стычке присоединились и маги, сумевшие здорово вампиров разозлить.