Черное сердце
Шрифт:
Андрей беспристрастно затворяет дверь. Проходя мимо, открывает дверцу номер один и на скамейку напротив моего шкафчика небрежно ставит сумку. Как ни в чём не бывало идёт дальше. Останавливается возле седьмого.
Спокойствию Зепара можно позавидовать – переодевается быстро и без капли смущения. Отворачиваюсь, как только в его шкафчике оказывает футболка, а от вида голого торса задаюсь жаром.
– У тебя три минуты! – вздрагиваю от командирского голоса.
– Издеваешься? – оборачиваюсь, широко открыв глаза. Андрей уже в спортивном костюме: широких серых брюках и толстовке.
– Пока споришь, время тикает, - складывает руки на груди, на лице ни намека на шутку.
–
– Что за концлагерь? – вскидываю руки нервным жестом.
– Хочешь это обсудить? – недвусмысленно ухмыляется Андрей: - Могу в красках рассказать, что будет, если не успеешь. Две…
– Хоть отвернись, - ненавижу себя за слабость, но в голосе покорность и мольба.
– Конечно, это ведь много, что изменит, - Зепар цинично улыбается и картинно поворачивается. Еле нахожу слова от бестактной наглости – ведь бессовестно разглядывает меня через прямоугольное зеркало между туалетом и душем:
– А отойти в сторону нельзя или глаза закрыть?
Театрально шагает в сторону и закрывает глаза:
– Полторы…
Как переодеваюсь - плохо понимаю, но вещи летают точно в вихре и даже некогда поменять нижнее бельё, тем более, поплакаться из-за боли в руке – сняв платье, надеваю спортивные брюки, футболку, носки. Впопыхах вспоминаю о лекарстве – мне бы успокоительного... Успеваю закинуть пилюлю, глотаю без воды и втискиваюсь в кроссовок, хватаю второй…
– Время закончилось!
– звучит приговором, поднимаю глаза на Андрея. Зепар будто хищник, в два шага оказывается рядом. Закричать не успеваю – рывком хватает за запястье и тащит из раздевалки. Поспеваю с трудом. Скачу на одной ноге, перехожу на обе, но с прихрамыванием, удерживая кроссовок в руке:
– Я на тебя в суд подам, - лютуя, выдавливаю сквозь зубы. Прекрасная мысль! Гениальная! Как раньше не догадалась? Давно пора… вот только мне до полиции не добраться. По телефону не сообщить – все звонки прослушиваются, да и некогда – Андрей всё время рядом. В яростном запале тараторю: - Выиграю дело, буду навещать в тюрьме, и добивать: ну как тебе в неволе? Хочешь ещё кого-нибудь охранять? Силу показать?
Зепар ни на секунду не останавливается:
– Не уверен, что до него доживешь, - колкость сухого ответа неприятно режет.
Хам! Нет, он не хам – испорченный поддонок, скотина!
Радует, что по дороге никто не видит моего позорного шествия. Коридор пуст, а минуя залы, усматриваю: подопечные усердно занимаются в залах и на выход не смотрят. Андрей на ходу распахивает дверь в «малый», где обычно тренировалась со Стасом. Грубо толкает меня внутрь и, зайдя следом, щелкает замком. Шумно выдыхаю, - слава богу, нет блондинки с инструктором, - и сразу же напрягаюсь: а зачем закрыл?
Нервно оборачиваюсь, быстро надевая второй кроссовок:
– Ты не тренер, а садист с больным, воспаленным альтер эго, - пячусь, выплёвывая с ненавистью каждое слово.
– Тебя это беспокоит? – до омерзения невозмутим Андрей. Подступает с ленцой и нерасторопностью барина, знающего, что в своём доме он всевластен.
– Да! – не сдерживаю крика и неожиданно упираюсь спиной в ринг.
– Тогда вали прочь, - коротко кивает на выход, - если сможешь, – добавляет многозначительно, уголок губ криво ползет вверх. Настораживаюсь. Кошусь на дверь – спасительную и такую непосильно далекую… Смотрю на Зепара. Чёрт! Ещё пару шагов, и я в плену. Понимаю всю абсурдность надежды, но она теплится:
– Выпустишь?
– Рискни!
Скотина играет! Тоже мне загонщик нашёлся! Ненавижу…
– Ты сильнее, не выпустишь, - мямлю поглядывая то на тренера, то на выход.
– Разве ты хочешь уйти? – вскидывает бровь Андрей.
– Да… - бормочу невнятно, из подкорок сознание подленько науськивает: «Да, да, да… потому уже выбежала из зала и спешишь в раздевалку».
– Не уверен, - с кислым лицом хмыкает Зепар.
– Давай, иди. Я даже рук не распущу...
– неспешно убирает руки за спину, но в совете столько угрозы и скрытого предупреждения, что сжимаюсь сильнее.
– Маньяк! Может, это ты меня пытаешься убить?
Андрей закидывает голову и громко смеется – впервые вижу, его такую реакцию. Даже замираю на секунду – низкий бархат щекочет слух, в груди теплеет, в животе предательски трепещут бабочки.
– Конечно! – звучит искренне хохот. Зепар останавливается напротив так близко, что ощущаю нестерпимый огонь. Краснею, удушливо вздыхаю, озираюсь, ища спасения, тереблю горловину футболки, будто специально врезающуюся в кожу. А обжигающе холодный перстень на груди, вот-вот оставит ожог на пунцовой от жара плоти. – Поэтому, - возвышается надо мной Андрей, - не сделал этого раньше, хотя возможности было выше крыши, и только сейчас решил довершить начатое до конца.
Истерика побеждает.
– Дай пройти! – срываюсь на крик, рвано дышу.
– Иди! – рычит в тон Зепар, но не сдвигается и с места. Пытаюсь уклониться от свирепой силы – Андрей с лёгкостью перекрывает ход. Еще попытка в другую сторону – вновь преграждает путь. Я точно мышка в лапах тигра.
– Пошёл прочь! – взвизгиваю, теряя контроль – нервно дергаюсь назад и, как назло, ударяюсь о столб ринга затылком. От ужаса, боли и обиды текут слёзы. Унять не получается. Обхватываю плечи руками, опускаю влажные глаза. Понимаю, позорно ретируюсь, но что могу?!
– Кто мешает?
– Ты! – запинаясь, давлюсь солёной влагой.
– Найди выход. Прогони, уговори... ударь! – кидает просто, точно рассказывает о погоде. Шагает ближе - толкаю неуверенно и квело. Андрей даже не качается. Бью… даже не утруждается отступить, лишь чуть уклоняется.
– Безвольная слабачка! Ходячий труп…
Бью сильней – тот же результат.
– Это всё? – рычит с вызовом Зепар. – А если я себе «такое» позволю?..
Не успеваю понять смысл фразы, Андрей подступает совсем близко и бесцеремонно прижимается ко мне всем телом. Жаркое дыхание опаляет кожу. Ощущаю крепкое, твёрдое возбуждение… Зепара. Опешив, хлопаю глазами. Секунда, чтобы прийти в себя, и бросаюсь на скота, точно разъярённая кошка, озвучивая атаку разгневанными вскриками и негодующим шипением. Про кулаки и не вспоминаю – машу, как могу, пытаясь расцарапать наглую рожу. Сколько наступаю – не имею понятия, но силы иссякают, а бешенство в ещё большем запале. Ведь ни разу так и не задеваю гада. Андрей издевается с лёгкой ухмылкой - ловко уворачивается, но когда ладонь вжикает совсем рядом с его щекой, рывком подтаскивает меня к себе. Ловит в кольцо мощными ручищами, пережимая мои - стискивает ягодицы и по-хозяйски поглаживая, шлепает по заду. От негодования, беснуюсь, но хват тренера силён. Тщетно вырываюсь, словно птица в силках. Неистово бьюсь, точно бабочка в паутине. Безрезультатно… Громила возвышается надо мной скалой. От злости негодую, пыхчу на грани бешеного визга неврастенички. Ещё секунда на сражение взглядами… Хлесткими, жадными, кричащими страстью. Мгновение, и застываю будто вкопанная – Зепар впивается зверским поцелуем. Это даже не поцелуй – демонстрация силы: жёсткой, грубой, неуёмной, первобытной. До боли в губах, помутнения в голове и сладкой истомы в теле. Отбиваюсь, что есть сил, но только… мысленно. На самом же деле, обвиваю уже освобожденными руками шею мучителя, страшась, что пытка закончится.