Черное танго
Шрифт:
— Не думала я, что, пережив все, что тебе довелось пережить, столкнувшись с предательством, с коллаборационизмом, в том числе и в твоей семье, ты все еще такая наивная!
Сраженная этим доводом, Леа склонила голову. Да, даже французы…
Вошла монахиня.
— Мадам Тавернье, необходимо, чтобы ваша подруга вас оставила. Вам нужен покой.
— Спасибо, сестра, она уже уходит.
Леа охватила дрожь. Она недоверчиво посмотрела, как за женщиной в белом закрылась дверь, и опустила глаза, не смея встретиться
— Я вижу, Франсуа тебе ничего не сказал. Мы поженились по возвращении, из Монтийяка. Но это всего лишь необходимая формальность. Это ничего не изменит в ваших отношениях. Я не ревнива.
«Но я-то ревнива», — подумала Леа, готовая разрыдаться.
— Надо, чтобы ты как можно скорее увиделась с Франсуа, — продолжала Сара. Она, казалось, не замечала, как побледнела Леа. — Если ты его не застанешь, набери номер: Дантон 26–27. Ты запомнила?.. Главное — ничего не записывай. Когда тебе ответят, скажи, что мадам Гюго ждет месье Сент-Бёва в назначенное время. В девять часов вечера ты должна быть на Сент-Андре-дез-Ар. Ты знаешь, где это?
Леа кивнула.
— Обрати внимание на то, чтобы за тобой не было слежки. Оденься во что-нибудь темное. Ты слишком бросаешься в глаза в этом голубом костюме. С тобой встретится кто-нибудь из наших. Ты мне говорила, что заметила у напавшего на тебя человека акцент… и почувствовала на своей шее прикосновение его усов… Это может облегчить поиски. К тебе должны подойти со словами: «Вы не видели Виктора?» Ты ответишь: «Я собираюсь встретиться с ним сегодня вечером». Ты все поняла? Повтори.
Леа монотонно повторила.
— Хорошо. Приходи ко мне завтра. Я должна быть в курсе.
В коридоре Леа столкнулась с Даниэлем.
— Как она себя чувствует? Почему вы молчите?.. Что с вами? Вы очень бледны.
Поддерживаемая молодым человеком, она села на стул. Ноги были ватными, она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Все нормально, ничего страшного: просто я не выношу запаха эфира.
— Вы меня напугали… Как себя чувствует Сара?
— Лучше, гораздо лучше.
— Хотите, я провожу вас?
— Нет, сейчас это пройдет, спасибо.
У Леа было одно желание: бежать из этой больницы и прийти в себя, чтобы все обдумать. Она быстро рассталась с Даниэлем.
На площади Обсерватории она вскочила на подножку автобуса, когда он уже тронулся. Контролер схватил ее за руку и накинул ремень безопасности.
— Очень опасно, мадемуазель, прыгать на ходу.
— Этот автобус идет до площади Сен-Мишель?
— Да, мадемуазель, два билета, пожалуйста.
Леа протянула деньги и оперлась на деревянные перила. Ее волосы развевались на ветру. Автобус шел с большой скоростью.
Придя на улицу Грегуар-де-Тур, она открыла дверь ключом,
15
— Вы не видели Виктора?
Хотя Леа и была начеку, она вздрогнула. Перед ней стоял незнакомец с великолепными рыжими усами, ожидая ее ответа.
— Я собираюсь встретиться с ним сегодня вечером.
— Хорошо, пойдемте.
Пройдя по переулку, они вышли на бульвар Сен-Жермен и зашли в большое кафе. Он провел ее вглубь, подальше от посетителей.
— Что вы будете пить?
— Не знаю, то же, что и вы.
— Гарсон, два стакана хорошо охлажденной водки.
Пока официант не вернулся, они не проронили ни слова.
— Выпейте, похоже, вам это необходимо.
Прикрыв глаза, она выпила… Ей вспомнились дни и вечера, проведенные с советскими солдатами в Германии в поисках перемещенных лиц и сирот, неизменная водка и песни: такие красивые и грустные… Благодаря этим людям с Востока она узнала, что такое безудержное веселье и черная тоска. Они стояли у нее перед глазами, погруженные в воспоминания о родной стране, о любимых женщинах… Сколько нежности, сколько деликатности было в этих мужланах! Как старались они хоть немного скрасить ей неуютную обстановку: отдавали свои одеяла, угощали чаем, делились черным хлебом… Ей так не хватало сегодня той атмосферы товарищества, заботы, делавшей жизнь среди руин менее трудной. Сожалея о том времени, Леа вздохнула.
— Вас не слишком затруднит, мадемуазель, вернуться на землю? — прервал ее человек с усами.
— Я думала о русских солдатах. Они были моими друзьями.
Он странно посмотрел на нее и подумал: «Еще одна сумасшедшая».
— Нам нельзя долго оставаться вместе. Если Сара дала вам этот номер телефона, значит, ей надо что-то нам сообщить.
Она не смогла удержаться от шутки:
— Как вы догадались?
Вероятно, он не обладал чувством юмора. Однако ее легкая улыбка не ускользнула от него, и он раздраженно нахмурился. Нимало не смутившись, Леа продолжала, рассказав ему все, что произошло на улице Сен-Жак.
— Вы не могли бы точнее описать его приметы?
— Нет, я ничего не запомнила, кроме усов, акцента и еще того, что он был немного выше меня ростом. Ах да, он был в кожаной куртке, возможно, даже на меху…
— В такую погоду?
— Да, я даже успела об этом подумать, пока он держал меня.
— Как вам показалось: это был молодой человек?
— Трудно сказать… Думаю, да.
— Ладно. Мы с этим разберемся. Вы увидитесь завтра с Сарой?
— Да, — неохотно сказала она.