Черноглазая блондинка
Шрифт:
Некоторое время я расхаживал по коридору, курил сигарету, потом стоял у окна, засунув руки в карманы, и наблюдал за движением на Мишн-роуд. Это и есть захватывающая жизнь частного детектива.
Девушка в кофточке сдержала своё слово и вернулась меньше чем через пятнадцать минут с папкой. Я взял её, устроился на скамейке у окна и принялся листать бумаги. Я не ожидал от них много, и не ошибся, но с чего-то надо было начать. Погибший был сбит автомобилем под управлением неизвестного водителя на Латимер-роуд, Пасифик-Пэлисэйдс, в округе Лос-Анджелес, примерно между одиннадцатью часами вечера и полуночью 19 апреля. Он получил многочисленные травмы с длинными названиями, в том числе «очень большой оскольчатый перелом правой стороны черепа» и множественные рваные
24
Сонет X английского поэта Джона Донна (1572–1631), известный своими вступительными словами «Смерть, не гордись».
Я вернул папку миниатюрной служащей и вежливо поблагодарил её, впрочем, в ответ я получил лишь рассеянную улыбку; у неё было много других дел. Мне пришло в голову спросить её, есть ли у нее планы на обед, но не успела эта идея сформулироваться, как я её отбросил. Мысли о Клэр Кавендиш так просто не нейтрализовать.
Выйдя на улицу, я зашёл в телефонную будку и набрал Джо Грина в Центральным отделе по расследованию убийств. Он ответил после первого же гудка.
— Джо, — спросил я, — тебе когда-нибудь позволяют отдыхать?
Он испустил хриплый вздох. Джо напоминает мне одного из самых крупных морских млекопитающих — может быть, дельфина или большого старого морского слона. После двадцати лет службы в полиции, ежедневного общения с убийцами, наркоторговцами, насильниками детей и кого ещё можно себе представить, он превратился в бесформенный комок усталости, тоски и иногда внезапной ярости. Я спросил, можно ли угостить его пивом. И услышал, как он стал подозрительным.
— Зачем? — прорычал он.
— Не знаю, Джо, — сказал я. Злая молодая женщина в лыжных штанах и алой майке, с ребёнком в коляске, стояла у будки, свирепо глядя на меня, чтобы я закончил разговор и отдал ей трубку.
— Потому что сейчас лето, — сказал я, — время обеда, жарче, чем в аду, и, кроме того, я хочу с тобой кое о чём поговорить.
— Опять о жмурике Питерсоне?
— Совершенно верно.
Он немного подождал, потом сказал:
— Встретимся у Лэнигана.
Когда я открыл дверь будки, воздух изнутри беззвучно ударился о тепло снаружи. Когда я вышел, молодая мать обругала меня, протиснулась мимо и схватила трубку.
— Не стоит, — сказал я. Но она была слишком занята набором номера, чтобы ответить.
«Лэниган» был одним из тех мест, которые притворяются ирландскими, с трилистниками, нарисованными на зеркале за стойкой бара, и раскрашенными кадрами из фильмов с Джоном Уэйном [25] и Морин О'Хара [26] на стенах. На полке среди бутылок стояла кварта «бушмиллз», [27] с надетым «тэм-о-шантер». [28] Шотландия, Ирландия — какая разница? Бармен, однако, казался настоящим, невысокий и узловатый, с головой, похожей на огромную картофелину, и волосами, которые когда-то были рыжим.
25
Джон
26
Морин О'Хара (англ. Maureen O'Hara; 1920–2015) — ирландская и американская актриса и певица, много снимавшаяся в вестернах и приключенческих фильмах Джона Форда вместе с Джоном Уэйном.
27
Сорт ирландского виски.
28
Тэм-о-шентер или просто тэм (англ. tarn o'shanter) — широкий шерстяной берет с помпоном на макушке. Является традиционным шотландским мужским головным убором.
— Что будете пить, ребята? — с акцентом спросил он.
Джо Грин был одет в помятый костюм из серого льна, который когда-то, вероятно, был белым. Когда он снял соломенную шляпу, её край оставил на лбу багровую бороздку. Он вытащил из нагрудного кармана пиджака большой красный носовой платок и вытер лоб, который уже отвоевал такую часть его черепа, что очень скоро он официально станет лысым.
Мы сидели, ссутулившись, перед пивом и положив локти на стойку.
— Господи, — сказал Джо, — как же я ненавижу лето в этом городе.
— Да, — сказал я, — ничего хорошего.
— Знаешь, что меня особенно достаёт? — Он понизил голос. — Чувствовал когда-нибудь, как твои трусы стягиваются в промежности, горячие и влажные, как чёртова припарка?
— Может быть, ты носишь не то, что надо, — сказал я. — Посоветуйся с миссис Грин. Жёны знают в этом толк.
Он бросил на меня косой взгляд.
— Да? — У него были глаза ищейки, опущенные веки, печальные и обманчиво глупые.
— Да, именно так, Джо, — сказал я, — именно так.
Некоторое время мы молча пили пиво, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Бармен Пэт насвистывал мелодию «Матушки Мачри» [29] — да, он насвистывал, я с трудом мог в это поверить. Может быть, ему заплатили за то, чтобы он принёс в Город Ангелов истинную мелодию родной земли.
— Что тебе удалось раскопать о Питерсоне? — спросил Джо.
— Немного. Я заглянул в отчёт коронера, мистера П. в тот вечер определённо помяли. Вы пытались найти того, кто его сбил?
29
«Mother Machree» — американо-ирландская песня 1910 года на стихи Риды Джонсон Янг и певицы Чонси Олкотт, и музыку Эрнеста Болла.
Джо рассмеялся. Его смех прозвучал так, словно из унитаза вытаскивали вантуз.
— А ты как думаешь? — спросил он.
— Латимер-роуд в это время не настолько загружена.
— Это был субботний вечер, — сказал Джо. — Приезжают и валят в клуб, как крысы на задний двор закусочной.
— В «Кауилью»?
— Да, кажется, так он называется. Его могла раздавить одна из сотни машин, которые были там. И конечно, никто ничего не видел. Ты бывал в этом месте?
— Клуб «Кауилья» — не моё место, Джо.
— Думаю, что нет. — Он хихикнул; на этот раз это был вантуз поменьше из меньшего унитаза. — Эта таинственная девица, на которую ты работаешь, — она туда ходит?
— Возможно. — Я стиснул зубы и заскрежетал ими; плохая привычка, когда я набираюсь храбрости, чтобы сделать что-то, что, по-моему, делать не следует. Но наступает момент, когда ты должен быть откровенен с полицейским, если он сможет тебе помочь. Во всяком случае, что-то вроде следующего уровня доверия.
— Она думает, что он ещё жив, — сказал я.