Черные холмы
Шрифт:
– Вот и чудесно, - Лил, ни на секунду не забывавшая о своем секрете, довольно улыбнулась.
– Кстати, я разговаривала сегодня с будущей соседкой по комнате, - она осмотрела подпругу и подтянула ее.
– Эта девушка позвонила, чтобы обсудить кое-какие детали. Она из Чикаго, будет изучать зоологию. Надеюсь, мы с ней поладим.
– Это ты скоро узнаешь.
– Угу, - Лил вскочила в седло.
– А у тебя какой сосед?
– Мой сосед большую часть времени находился под кайфом. И так все два года… Не могу сказать, чтобы он меня слишком беспокоил.
–
Лошади их мирно трусили по дороге. Небо сегодня было без единого облачка.
– А ты сам пробовал курить?
– не сказать, чтобы сообщение о соседе под кайфом ее встревожило, но все-таки кое-что нужно было уточнить.
– Пару раз, под настроение, благо травка у этого парня всегда была под рукой. Сначала все казалось таким ярким и прикольным, но потом у меня жутко заболела голова, так что я решил эти эксперименты прекратить.
– И в этом году он снова будет твоим соседом?
– Уже нет. Его исключили за неуспеваемость.
– Значит, и тебе придется привыкать к новому соседу.
– Я не собираюсь возвращаться в университет.
– Что?
– Лил было остановилась, но Купер продолжал ехать как ни в чем не бывало, и она пришпорила лошадь.
– Ты что, решил не возвращаться на восток?
– Не на восток, а в университет. С меня довольно.
– Но ты же только… Так… Что случилось?
– Ничего. В этом, собственно, и дело. Понимаешь, вся эта эпопея с юридическим образованием - затея моего отца. Пока я выполнял его указания, он платил за обучение. Но я больше не намерен подлаживаться…
По блеску в глазах и упрямо выдвинутому вперед подбородку Лил поняла, что Купер с трудом сдерживает гнев.
– Не имею ни малейшего желания быть юристом и уж тем более той безвольной марионеткой, какой хочет видеть меня отец. К черту все это! Я и так век» жизнь только тем и занимался, что старался угодить ему, обратить на себя его внимание. И что в итоге? Да, отец платит за мое обучение, но только потому, что это было в его интересах. Ты даже не представляешь, в какой он был ярости, когда я отказался поступать в Гарвард.
– Ты мог бы учиться там, если бы захотел.
– Нет, Лил, -Купер помрачнел еще больше, но тут же улыбнулся.
– А вот ты бы могла! Ты умница и всегда была отличницей.
– Ты тоже здорово соображаешь.
– Спасибо, но дело в том, что мне все это неинтересно. Я ненавижу то, чем занимался два года.
«Сколько грусти и одновременно злости в его словах…» - подумала Лилиан и вздохнула.
– Ты никогда об этом не говорил…
– А какой смысл? Это было бы перемалывание одной и той же муки. Отец умеет представить все так, будто у меня совсем нет выбора. Только он всегда прав, только он знает, чем нужно заниматься… Но я больше не хочу делать то, что делает Салливан-второй. И я не хочу быть Салливаном-третьим… Только представь, сколько времени я потратил на то, что мне совсем не нужно! В общем, с меня хватит.
– Жаль, что ты не сказал мне об этом раньше, Купер. Мы бы с тобой поговорили, просто поговорили. И
– Может быть, и так. Не знаю. Просто вся эта затея с самого начала исходила от моих родителей. А для них важно лишь одно - чтобы все было, как у людей.
Лил взглянула на него с искренним состраданием:
– Ты что, поссорился с ними перед отъездом?
– Я бы не назвал это ссорой. Просто я высказал свою точку зрения… и получил в ответ ультиматум. Или я остаюсь на лето в Нью-Йорке и работаю в семейной фирме, или отец лишает меня финансовой поддержки. Он привык давить на меня еще с тех пор, как я был ребенком.
В полном молчании они перебрались через ручей. Тишину нарушал только стук лошадиных копыт.
«Бедный мой Купер!» - думала Лил. Она и представить себе не могла, чтобы ее собственные родители вдруг отступились от нее.
– В итоге ты приехал сюда.
– Я сделал то, что хотел. У меня достаточно денег, чтобы снять квартиру. Если честно, я вовсе не привередлив. В любом случае к матери я уже не вернусь.
В груди у Лил затеплилась надежда.
– Ты мог бы остаться здесь, у бабушки с де душкой. Работал бы на ранчо. Или снова пошел бы учиться…
Она взглянула в лицо Куперу, и надежда тут же умерла.
– Я больше не вернусь в университет, Лил. Это не для меня. Вот ты другая. Ты давно все распланировала. Что будешь делать, куда пойдешь учиться. Наверное, еще с тех пор, когда встретила пуму, - он улыбнулся, но как-то совсем невесело.
– Я и не знала, что ты так несчастлив, Купер. Конечно, я понимала, что юриспруденция - не твой выбор. Нечестно было со стороны твоего отца…
– Дело не в честности, - Салливан пожал плечами с видом человека, который настолько привык к обману, что ложь его уже и не тревожит.
– По большому счету, дело даже не в отце. Дело во мне самом. Я вообще не желаю больше учиться в университете.
– Но и тут ты остаться не хочешь. Правда ведь?
– Пока не знаю. Понимаешь, это было бы слишком просто. Здесь у меня есть дом, земля и работа, которую я научился неплохо делать. У меня есть дед с бабушкой. А еще есть ты.
– И все-таки?…
– Я ведь еще ничего не успел сделать в жизни, ничего не добился. В Нью-Йорке я всего лишь Салливан-третий. Здесь я только внук Люси и Сэма Уилксов. А я хочу быть самим собой! В общем, я подал заявление в полицейскую академию.
– Куда?
– спихни Купер ее с лошади, Лил и то была бы ошарашена меньше.
– С чего это вдруг? Ты же никогда не говорил о том, что хочешь быть полицейским.
– Я прослушал курсы по законодательству и криминалистике. Только это и понравилось мне за два года обучения. Я получил хорошие баллы, так что в академию меня уже зачислили. Мне будет двадцать, когда я начну. Учеба займет всего полгода. Думаю, у меня получится. Понимаешь, мне нужно что-то такое, что действительно будет моим. Даже не знаю, как тебе это объяснить…
«А как же я?» - подумала Лил, но вслух спросила совсем о другом:
– Ты уже сказал бабушке с дедом?
– Пока нет.