«Черные кабинеты» История российской перлюстрации. XVIII - начало XX века

Измозик Владлен Семенович

Тем не менее Тучков по-прежнему стремился расширить свои полномочия в отношении контроля над почтовой корреспонденцией, используя рост антиправительственного движения. Поводом к подковерной борьбе стал арест в июле 1865 года на Николаевской железной дороге капитана Владимирского пехотного полка Ивана Шацкого, вступившего в общение с политическими преступниками, перевозимыми в том же вагоне. При обыске у него нашли фальшивый заграничный паспорт на имя штабс-капитана Екатеринбургского пехотного полка Александра Дейнерта. В ходе следствия выяснилось, что Шацкий просил Лондонский почтамт все письма для него доставлять в Петербург на имя А. Дейнерта. Тучков обратился к министру внутренних дел П.А. Валуеву с просьбой о передаче ему корреспонденции, адресованной А. Дейнерту, хотя в тот момент почтовое ведомство не входило в состав МВД. И.М. Толстой, узнав об этом от Валуева, немедленно предписал петербургскому и московскому почт-директорам исполнить желание Тучкова.

Но затем Тучков в обход Толстого, получив высочайшее разрешение, потребовал 24 августа

и 6 сентября 1865 года от петербургского почт-директора доставлять ему также письма на имя Ивана Дейнерта, Елизаветы Шацкой, студента Медико-хирургической академии Виленского, а от московского почт-директора – на имя Екатерины Малютиной. Все эти письма были оглашены в следственном деле. Толстой напомнил Валуеву, что «уклонения» от неприкосновенности частной корреспонденции допускаются только на основании всеподданнейших докладов главноначальствующего над Почтовым департаментом, а также по высочайшему повелению, объявленному министром внутренних дел или шефом жандармов. В свою очередь Тучков заявил Валуеву, что император 9 августа 1865 года велел ему «в необходимых случаях действовать по праву, присвоенному званию генерал-адъютанта».

При всеподданнейшем докладе 26 ноября И.М. Толстой поставил перед государем вопрос: «Должно ли почтовое ведомство безусловно исполнять, все без изъятия, требования генерал-адъютанта Тучкова, хотя бы они состояли в прямом противоречии с высочайше утвержденным <…> 20 июня 1865 г. моим всеподданнейшим докладом, чтобы никакие военные и гражданские начальства не простирали административных притязаний на вверяемую почте частную корреспонденцию помимо министра внутренних дел и шефа жандармов?» В итоге появилась резолюция Александра II: «Дать право Тучкову указывать московскому почт-директору ту частную корреспонденцию, которая подлежит наблюдению по поводу производимого следствия, административных распоряжений относительно лиц, подозреваемых в антиправительственной деятельности», но «почт-директор обязан предоставлять выписки по заведенному порядку» главе почтового ведомства, «сообщая копии генерал-губернатору» 461 . Можно констатировать, что схватка сановников в данном случае закончилась вничью.

461

РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 246. Л. 142–146.

Вообще местная администрация считала, что в решении стоящих перед ней задач перлюстрация может помочь. Например, старший чиновник особых поручений Решетилов в связи с поручением выяснить, кто именно подстрекал крымских татар к переселению в Турцию, рапортовал таврическому губернатору 10 августа 1874 года: «…есть и такие из татар, которые приобрели турецкие паспорта, ведут постоянно переписку со своими собратьями в Константинополе, но все это, а также неблагонамеренных лиц подстрекающих татар с целью приобрести за бесценок имущество, фактически можно обнаружить лишь следствием и при дозволении вскрывать письма, отправляемые в Константинополь и получаемые из Константинополя татарами [курсив мой. – В.И.]» 462 .

462

Там же. Ф. 1292. Оп. 2. Д. 654. Л. 112.

Однако по отношению к менее значимым чиновникам, пытавшимся в провинции требовать информацию о корреспонденции, руководство почтового ведомства занимало гораздо более жесткую позицию. 27 апреля 1863 года И.М. Толстой писал В.А. Долгорукову:

Получил вчера от вятского губернского почтмейстера [Ф.И. Мацулевича] телеграмму о требовании тамошнего жандармского обер-офицера, по поручению губернатора, чтобы ему предъявлялись частные письма на разные имена, я немедленно приказал по телеграфу же отвечать, что вверяемая почте корреспонденция неприкосновенна… и что требования жандармского обер-офицера исполнить нельзя. Обязанностью считая о том уведомить ваше сиятельство, имею честь покорнейше просить о принятии зависящих мер, дабы ведомство III Отделения <…> во избежание опрометчивости подчиненных лиц всякое требование секретных почтовых сведений заявляло мне известным вашему сиятельству порядком, ибо только непосредственные между нами сношения могут обеспечить тайну распоряжений, составляющих отступления, по особенно важным государственным причинам, от общеустановленных почтовых правил 463 .

463

Абакумов О.Ю. «Самая непроницаемая тайна» (О перлюстрации в России в середине ХIХ в.) // Освободительное движение в России: Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 19. Саратов, 2001. С. 14.

В последующие годы Министерство внутренних дел, которому с марта 1868 года (за исключением краткого периода с августа 1880-го по март 1881-го) подчинялось почтовое и телеграфное ведомство, все более добивалось успеха в этой внутриведомственной борьбе. В самой организации перлюстрации почтовой корреспонденции шел процесс централизации. Хотя уже с 20 января 1851 года почтовое управление

Царства Польского было подчинено главноначальствующему над Почтовым департаментом, но лишь 29 января 1867 года государь утвердил предложение министра почт и телеграфов графа И.М. Толстого о передаче перлюстрации в Варшаве в ведение министерства. «Черный кабинет» в Варшаве находился до этого «в полном распоряжении Наместника в Царстве Польском» и теперь передавался в ведение министерства, чтобы ввести «в Варшавскую перлюстрацию новый элемент наблюдения за проявлениями общественного мнения относительно последних коренных реформ в Царстве и [чтобы она] обнаружила бы степень искренности и действительного успеха, сопровождающих слияние Царства с Империей; ибо трудно предположить, чтобы между здешними и тамошними общественными деятелями, как явными, так и скрытыми, не существовал обмен мыслей, могущий интересовать высшее правительство» 464 .

464

ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 26. Ч. 1. СПб., 1856. № 24853; ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 120–120 об.

Эту линию продолжил министр внутренних дел А.Е. Тимашев. Дело в том, что 22 сентября 1867 года было удовлетворено ходатайство наместника Царства Польского фельдмаршала графа Ф.Ф. Берга выделять ежегодно «в его безотчетное распоряжение на усиление Секретной экспедиции в Варшаве» 4700 руб. Причина была в том, что при преобразовании почтовой части были упразднены должности двух чиновников особых поручений при Управлении Западного почтового округа, которые занимались перлюстрацией. Так что на эти деньги содержались те же чиновники, освобожденные от других обязанностей. Но 11 февраля 1874 года наместничество в Царстве Польском упразднялось, заменяясь Варшавским генерал-губернаторством. Вместо Берга был назначен П.Е. Коцебу.

Тимашев, опытный бюрократ, воспользовался данной ситуацией. 1 февраля 1874 года он обратил внимание императора на то, что от этих чиновников поступает «очень незначительное количество выписок». Поэтому предложил: установить в Варшаве штаты секретной экспедиции, общие с другими перлюстрационными пунктами; передать 4700 руб. в ведение МВД, ибо выписки в других пунктах «обходятся правительству несравненно дешевле»; наконец, в связи с заменой наместника Царства Польского генерал-губернатором «секретное почтовое дело подчинить <…> министру внутренних дел». Теперь выписки вообще не должны были предоставляться генерал-губернатору. Ему предполагалось оставить только право лично (не через подчиненных) сообщать управляющему почтовой частью сведения о лицах в Царстве Польском, «за которыми надо иметь наблюдение». Все эти предложения получили высочайшее одобрение 465 .

465

РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 246. Л. 241–243.

Менее чем через семь месяцев Тимашев одержал победу над другим генерал-губернатором. Предлогом стала смена генерал-губернатора Виленского края. Вместо А.Л. Потапова 22 июля 1874 года был назначен П.П. Альбединский. Через четыре дня, 26 июля, Тимашев на докладе у государя, ссылаясь на прецедент с Царством Польским, предложил «в видах единства и полноты перлюстрационной деятельности» распространить этот пример на генерал-губернаторства Виленское и Киевское «по мере перемены тамошних главных начальников края» и сделать это немедленно относительно Вильно. Александр II надписал: «Исполнить» 466 . Таким образом, к концу 1870-х годов Министерство внутренних дел стало формальным монополистом в деле осуществления тайного контроля за перепиской, шедшей через российское почтовое ведомство. Существование с 6 августа 1880-го по 16 марта 1881 года самостоятельного Министерства почт и телеграфов, которое возглавлял бывший министр внутренних дел Л.С. Маков, почти не нарушило этого влияния.

466

Там же. Л. 253–254.

К тому же для сохранения тайны перлюстрации другие государственные структуры к делам почтового ведомства допускались все более ограниченно. Данная проблема возникла, когда с 1 января 1868 года так называемая ревизия по следам действий, состоявшая в поверке по документам получаемой и отправляемой корреспонденции, перешла от почтовых чиновников в ведение Государственного контроля. В ответ А.Е. Тимашев, на тот момент еще министр почт и телеграфов, подал записку императору, где указывал, что это грозит сделать дело перлюстрации известным «посторонним почтовому ведомству лицам, а такая огласка неминуемо парализует деятельность секретных экспедиций». Поэтому он считал необходимым «установить для всей иностранной (приходящей и отходящей) корреспонденции и для простой внутренней (приходящей и отходящей) корреспонденции, чтобы ревизия по следам действий оставалась, по-прежнему, на обязанности Почтового ведомства». 1 апреля 1868 года появилась резолюция: «Государь Император Высочайше повелел исполнить» 467 .

467

ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1002. Л. 120 об.