«Черные купола». Выстрел в прошлое

Конторович Александр Сергеевич

— Ну… не знаю, товарищ старший лейтенант. Может быть, конечно, мы ж там не все еще осмотреть успели. Так… по верхам прошлись…

Особист хмыкает.

— Я уж вижу! Бойцов приодели, вооружили.

— Так все равно ж всего нам не унести! А так еще ходить долго предстоит. Когда теперь подобная возможность будет? У нашего-то старшины… зимой снега не враз получить выйдет!

— На то он и старшина! — веско возражает особист. — Вы мне вот что скажите, Котов, склад этот, по-вашему, для чего тут заложен?

— То есть?

— То и есть. Этот склад на чьи нужды закладывался? Для армии или… еще для кого?

— Не знаю, товарищ старший лейтенант,

про кого вы там думаете, но склад точно армейский!

— Почему?

Лезу в вещмешок (кстати, тоже новый, на складе позаимствованный) и вынимаю оттуда банку.

— Вот!

Командиры удивленно на нее смотрят.

— Что это? — наконец спрашивает меня особист.

— Вакса! Сапоги чистить.

— И что?

— Много у нас тут народу с начищенными сапогами ходит?

— Да… немного совсем. Да и те в основном травой обходятся.

— Вот именно! Не до красоты им сейчас. Да и кто во вражеском тылу будет в блестючих сапогах расхаживать? А когда часть в обороне стоит… тогда и на это смотрят уже повнимательнее.

— Надо же… — удивляется капитан. — Глазастый ты, Котов! Я бы и то не сразу на это внимание обратил. Ишь ты — вакса!

— Разумно, — кивает головой Хворостинин. — Не лишено логики. Действительно, диверсантам вакса ни к чему, да и пушки им не нужны. А вы, Котов, действительно умеете замечать подобные мелочи.

Они оба переглядываются, словно продолжая какой-то мне неизвестный спор.

С дрогнувшей ветки обрушилась обильная капель, и лежащий на земле человек втянул голову в плечи.

— Черт!

— Что там у тебя? — Лежавший в пяти метрах от него командир повернул голову.

— Да роса за шиворот попала…

Командир хмыкнул и снова поднес к глазам бинокль, осматривая лежащее впереди поле. Чисто… и тихо. Это не вызвало бы удивления, если не учитывать тот факт, что сразу за полем виднелось несколько домиков. Насколько было ему известно, домики эти вполне себе обитаемы и люди там присутствовали. Ну, во всяком случае, они там жили раньше. До того, как сюда пришли немцы.

А сейчас… сейчас в домиках не было никаких признаков жизни. Не слышалось людских голосов, не лаяли собаки, и не кудахтали куры. Дома выглядели целыми и обитаемыми. И это-то и являлось самым странным. Ну ладно, люди могли и затаиться по каким-либо причинам. А куры и собаки? Им кто и, главное, каким образом глотки позатыкал?

Вот уже три часа лежали тут разведчики, высматривая малейшие признаки опасности. Казалось бы, за каким рожном сдалась именно эта деревушка? Пройти мимо, и бог с ней, с молчащей по неведомым причинам живностью! Но пройти мимо было весьма и весьма непросто. Край деревни упирался в речку. Не очень глубокая и быстрая, она тем не менее являлась серьезным препятствием из-за заболоченных берегов. А обход с другой стороны…

Именно оттуда и вырвалась недавно сильно поредевшая группа. Пришлось сделать изрядный крюк по лесу и залезть в болото, чтобы, наконец, стряхнуть с хвоста надоедливых «сопровождающих».

Все не задалось с самого начала.

Еще в воздухе парашютисты были обстреляны с земли и понесли первые потери. Первыми же пулями убило одного из двух радистов. Его парашют, более никем не контролируемый, начало сносить куда-то в сторону. Следом за ним ранило еще одного из разведчиков. Положение слегка поправил сильный боковой ветер. Он утащил всех остальных в сторону и тем самым позволил уйти от убийственно точного огня с земли. Однако от погони не спас. Уходя от преследователей, группа потеряла

еще двоих человек. И теперь уцелевшие разведчики лежали в кустах, выжидая удобного момента для броска через реку. Единственный мост находился как раз около деревушки. Миновать его никак не удавалось. Возврат назад? Туда, где остались товарищи, прикрывавшие отход? Их автоматы уже давно замолкли, и никаких признаков, свидетельствующих о том, что хоть кто-то из них еще жив, не было. Ждать здесь? Это ожидание не могло быть слишком долгим. Есть у немцев собаки или нет, но головы у них точно имеются. Стоило любому офицеру прикинуть маршруты возможного отхода уцелевших парашютистов… и в деревне появились бы посты фрицев. Да и просто мост перекрыть — уже достаточно. Пара взводов прочесала бы лес… И все…

— Что скажешь, старшой? — Сержант Демидов повернул голову к командиру. — Ребят уже давно не слышно, значит, немцы сбили заслон. Еще час-другой… и они выйдут сюда.

— Не пойму я что-то здесь… Дома целые, не брошены. Стало быть, люди в деревне есть, по крайней мере — были. Но вот тихо как-то слишком…

Старший лейтенант Обручев оглядел своих бойцов. Крепкий и коренастый Демидов. Юркий и проворный Лемешев. Молчаливый радист сержант Никулин. И он сам, четвертый и последний член разведгруппы. Все остальные теперь там, на месте приземления, в мокром и холодном осеннем лесу. Расстрелянные в воздухе и оставшиеся прикрывать отход уцелевших.

Группу ждали, теперь в этом не было никаких сомнений. Ловушка? Похоже, что так…

— Никулин! Радио в Центр! Сообщи коротко. Попал в засаду, группу ждали на месте высадки. Потери — половина личного состава, один радист. Пытаюсь оторваться от преследования. Все.

— Понял, командир. — Радист зашуршал вещмешком, вытаскивая из него радиостанцию.

— Лемешев! Топай к берегу и там заныкайся как следует. В деревню с нами не идешь. Твоя задача — уцелеть. Что бы с нами ни происходило — не высовывайся! Это приказ! Независимо от нас ты должен пробиться в район монастыря. Где-то там базируются сотрудники Особого отдела… дивизии. Командует ими майор Осадчий. Скажешь — мы шли к нему на связь. О нем знают на Большой земле и ждут их там. Демидов, укроешь Лемешева и дорожку табаком засыпь! Посмотри, чтобы следов не было.

Разведчики тенью скользнули в кусты.

Обручев снова поднес к глазам бинокль.

Тихо…

Никаких движений в деревне не было.

Стоп!

На том берегу обозначилось какое-то движение.

Из леса, чихая мотором, вырулил мотоцикл.

Один?

Пока один.

Он не торопясь въехал на мост, пересек реку и вкатил в деревню. Повернул и, подъехав к одному из домов, заглушил мотор. Мотоциклистов имелось трое. Один из них потянулся, разминая затекшие мышцы, и, перехватив поудобнее автомат, зашагал к выезду из деревни. Водитель мотоцикла присел на корточки у заднего колеса. Третий фриц, сняв с коляски пулемет, установил его на штабель бревен около дороги, после чего присоединился к водителю.

Пост.

Немцы выставили пост у моста.

Значит, скоро здесь будут и остальные. И тогда прочесывания леса не избежать…

Шурша травой, подполз Никулин.

— Готово, командир. Центр принял и выдал квитанцию.

— Слушай сюда. Мы с Демидовым выдвигаемся к деревне. Немца видишь?

— Вижу.

— Он на дорогу смотрит, мост оттуда не виден. Остальные фрицы в мотоцикле копаются, им тем более не до того. Да и этот больше пугает, чем службу тащит. Мол, много нас тут, лучше и не суйтесь. И что из этого следует?