Черные розы для снайпера
Шрифт:
– Я уже говорила. Я летаю.
– Давай пойдем еще дальше, давай посмотрим на тебя пятнадцатилетнюю. Почему ты помнишь именно шестнадцать лет?
– Я открыла глаза в самолете. Тэсса везла меня на конкурс. Она сказала: «Смотри, под нами новый мир». Внизу был Атлантический океан. В этот день мне исполнилось шестнадцать. Тэсса погибла в катастрофе через три месяца, но она успела сделать свою выставку и в качестве опекуна подписала мой первый контракт. Я родилась в самолете шестнадцатилетней, я вдруг захотела жить и видеть все вокруг,
Далила ведет ее к озеру. Полина раздевается, не обращая внимания на небольшой пикничок на берегу. Голая, она расставляет в стороны руки и падает в воду спиной, забрызгав берег, под радостные вопли и свист. Подходит Илия, Далила обнимает его и трогает лоб ладонью. Лоб у мальчика мокрый и холодный.
– Тебе плохо?
– Да нет, ничего. Знаешь, что я хочу тебе сказать. Ева тоже не помнит детства.
– А ты откуда знаешь?
– Я ее иногда слушаю, когда она спит.
– Свинюшка, – вздыхает Далила, – хрюшка ты паршивый. А у меня есть?
– У тебя есть.
– И как тебе мое детство?
– Скукотища, – уворачивается Илия от подзатыльника. – То ли дело эта женщина. Просто находка.
– Счастливый ты, Люшка. У тебя есть свой Алеф.
– Кто это?
– Ты счастливый, но ужасно необразованный. Это не кто, это что. Это место такое. Я больше не скажу, но очень тебя зауважаю, если ты сам найдешь книжку, в которой написано про Алеф.
– Очень надо, – бормочет Илия. – Это, между прочим, просто первая буква алфавита, образованная нашлась…
– Тебе это очень нужно, очень. Ты должен знать, что ты не один такой. Есть еще люди и места.
– Ладно. – Илия размахивается и бросает камушек в круги от нырнувшей Полины. – Будем ее раскручивать дальше? Я хочу узнать, каким образом она избавилась от любимых друзей детства.
Фабер открыл глаза в воде. Мутное пространство, подсвеченное вечерним солнцем, и он в нем – словно огромный зародыш, не умеющий дышать. Вверху, мелькая розовыми пятками, плавала по-собачьи Соня. Она боялась воды, набирала воздух и долго не выпускала, раздувая щеки, а опустить лицо в воду отказалась категорически. Фабер медленно опускался вниз, чуть шевеля руками и ногами. Над ним, рассеченная поверхностью воды, плавала нижняя часть маленькой женщины; если бы он протянул руку, эта крошечная ступня спряталась бы в ней целиком.
Ночью по дороге он остановил машину, вынес женщину в темноту. Соня обхватила его за шею руками и устраивалась на груди, готовая спать в любых условиях. Сидя на траве, Фабер раздевал ее, чертыхаясь от обилия крючков на платье сзади, Соня тянулась, не открывая глаз, на ощупь обнимала его и равномерно дышала, сопя во сне. Когда дело дошло до трусиков, Соня стала болтать ногами и смеяться, а потом вдруг пощекотала его под мышкой. Она открыла глаза, огляделась и удивленно уставилась
– Я не могу делать это без поцелуев, – заявила Соня, – а ты не можешь целоваться – у тебя болит десна. Ничего не получится. – Она спокойно нацепила на себя одежду. – Но если ты очень хочешь, можно попробовать языками. – Приоткрыв рот, Соня высунула острый язычок и пошевелила им.
Фабер придвинулся к ее лицу еще ближе и осторожно потрогал ее язык высунутым как можно дальше кончиком своего. Соня вскрикнула и спрятала язык.
– Щекотно! – заявила она смеясь. Фабер положил ее в траву и лег сверху.
– Тяжело! – Она извивалась под ним и отталкивалась ладошками. – Ты же толстый! Я буду сверху!
Фабер опрокинулся на спину, звездное небо опрокинулось на него, Соня легла сверху, потерлась носом о его нос и честно провела кончиком языка по нижней губе Фабера.
– У тебя изо рта пахнет, – сказала она и засмеялась. – Ты любишь леденцы, а я шоколадные конфеты, мы совсем разные. Очень удобно лежать на тебе. Мягко… только твой пояс мешает. Я расстегну. Смотри! – закричала она вдруг, скатилась на бок и показала рукой вверх: – Звезда упала! Ты успел? Успел?
Фабер, стиснув зубы, думал, где ему взять чистое белье. Он успел. Ему хватило и двух секунд, когда она была сверху.
– А я ничего не загадала! – сокрушалась Соня. – Я никогда не успеваю!
Соня смеялась над жуком-плавунцом, она гоняла его по поверхности воды, Фабер одевался. В небольшом пруду растворялось закатное солнце. Соня бегала по берегу, Фабер ловил ее своим пиджаком. В пиджаке с обвисшими рукавами Соня танцевала чечетку, разбивая тонкую полоску воды у берега. Когда она подбежала и легла рядом, в Фабера попали капли с распущенных волос.
– Можно спросить? – Соня смотрела близко, Фабер вдруг с удивлением увидел, что под желтыми ресницами живут глаза цвета темного меда, а от солнца они прозрачно светятся кошачьей тайной.
– Можно.
– Ты в это место приезжаешь, чтобы… У тебя здесь есть девочка? – Соня расстегнула рубашку и рассматривала волосы у него на груди.
– Нет. У меня здесь нет девочки. У меня вообще никого нет.
– Я знаешь чего не понимаю? Я не понимаю, как женщина разрешает это мужчине, ну… в рот. Там же зубы. – Соня клацнула зубами, они у нее были мелкие и острые. – Он не боится, что женщина его… откусит? Почему он доверяет?
Фабер уставился в небо, подложив под голову руку.
– И еще. Как приспосабливаются по размеру? Люди же все разные.
– Соня, – спросил Фабер, не глядя на нее, – ты что, никогда не делала это с мужчиной?
– Ну и что?! – повысила голос Соня. – Ну не делала. Но я много чего знаю. У тебя обивка в машине кожаная, – заявила она вдруг. – Ты должен со мной быть очень осторожным, вдруг я испугаюсь, а у тебя еще десна не прошла.
– А при чем тут обивка? – Фабер ничего не понимал.