Черные щиты
Шрифт:
— Тогда ступайте и действуйте без промедления!
Жрецы поспешили удалиться. Шаззад крикнула рабам, чтобы те принесли полотенца. Теперь она могла по-настоящему расслабиться. Она с детства не верила в общепринятых богов, но понимала, что с помощью этих культов легко управлять народом, влияя на его дух. С ранних лет людей воспитывали в суеверии, к тому же они обожали красочные зрелища храмовых служб, так что власть за жрецами была необходима для любого владыки. Принцессе подумалось, что из нее мог бы выйти неплохой правитель. Она сознавала, что должна еще многому научиться и что слишком много времени потратила, предаваясь разгулу и бездумным развлечениям. Но теперь самое время было заняться более серьезными делами.
Отец всю жизнь служил для Шаззад примером. Пашар был сильным и влиятельным человеком. Самые знатные люди Неввы признавали его главенство — как в военном деле, так и в управлении государством. Прежний король был лишь марионеткой на троне. Ее же отец рожден для власти. Когда он занял королевский престол, это показалось всем совершенно естественным: он должен был получить титул и почести монарха, поскольку в течение долгих лет уже фактически правил страной. И, разумеется, естественным и справедливым было то, что она сама стала принцессой королевской крови. Видят боги, она куда более достойна этого, чем жалкие блеклые создания — дочери прежнего короля, ранее обитавшие во дворце.
Для Шаззад отец всегда казался едва ли не божеством. Однако годы брали свое — рано или поздно это происходит со всеми смертными. Пашар по-прежнему оставался уверенным и сильным, но это уже был не тот человек, которого она знала в детстве. Значит, король нуждается в помощи. Рядом с ним должен встать молодой крепкий человек, на чьи плечи он сможет переложить часть своего бремени. И поделиться с ним властью. Шаззад намеревалась играть именно эту роль.
Подобные раздумья не принесли принцессе радости. Она подумала о том, что груз державных забот пригнет ее к земле. Она постареет, ее красота поблекнет… Но за свою жизнь Шаззад усвоила несколько жестоких уроков, и один из них гласил, что юность и красота проходят, а вечна лишь власть. Если ее не могут удержать старые руки, власть переходит к более молодому и сильному. У Шаззад не было ни братьев, ни сестер, ни иных родичей, и ей приходилось постоянно общаться с влиятельными царедворцами, которые жаждали занять престол.
Однако она владела мощным оружием. Официальные религиозные культы Неввы были скучными и малопривлекательными, их обряды предназначались лишь для того, чтобы даровать некое чувство единства гражданам, не причиняя при этом особого беспокойства властям. Но существовали и иные культы, гораздо более древние и могущественные. Их не одобрял закон. Шаззад подумала о жестоком ритуале, через который прошла перед походом против варваров. Этот обряд должен был поддержать ее и привести к успеху. Во время ужасной скачки на обратном пути в столицу Шаззад испугалась, что боги оставили ее, но теперь она поняла, что, напротив, получила от них великую награду. Если бы она не участвовала в походе и не стала свидетельницей поражения армии и того, как слабеют силы ее отца, она не имела бы возможности изменить свое будущее. Сейчас же принцесса отчетливо представляла свою дальнейшую жизнь. Возможно, именно боги запретных культов позволили ей узнать короля Островов. Воспоминание об этом мужчине до сих пор отзывалось в ее теле жаркой дрожью, порождая сладостное томление. Шаззад была совершенно уверена, что отныне их судьбы тесно переплетены. Однажды она уже испытывала нечто подобное по отношению к соплеменнику короля Гассема, Гейлу.
Шаззад изо всех сил боролась с подступающей усталостью. Она не хотела засыпать, пока не удостоверится, что ее отец окажется в безопасности здесь, во дворце. Из потайной шкатулки она достала порошок, способный взбодрить человека, и бросила его в бокал с разбавленным вином. Выпив целительный напиток, принцесса прошла в кабинет, где достала три древние фолианта и, полистав, раскрыла их в нужном месте. Пользуясь приведенными в них описаниями, Шаззад принялась изучать детали древнего обряда, самого сильного из всех, что она когда-либо проводила.
Если сделать все правильно, то она сумеет приворожить короля Гассема…
Луна уже поднялась высоко в небе, когда в город прибыл король в сопровождении охраны и гвардейцев. Все всадники были измучены и покрыты грязью, однако Пашар изо всех сил старался казаться подтянутым и бодрым. Одна лишь Шаззад могла видеть, насколько тяжело это дается отцу. Она негодующе покосилась на капитана гвардейцев, однако король не дал ей сказать ни слова.
— Погоди, дочь моя. Благодарю тебя за заботу, но здесь лишь я решаю, кого карать, а кого миловать. Мы не стали загонять до смерти наших кабо, поскольку в этом не было нужды: никто не гнался за нами. Я просто ждал наступления темноты, ибо не хотел, чтобы горожане видели, как возвращается после поражения войска их повелитель.
Шаззад бросилась отцу на шею и незаметно прошептала:
— Пусть они все уйдут.
Пашар был удивлен, и все же обернулся к солдатам:
— Ступайте по казармам и как следует отдохните. Завтра с рассветом вы должны быть здесь. У нас много дел…
Затем, когда они, наконец, остались одни, король обернулся к дочери:
— Ты что-то хотела мне сказать?
Шаззад поведала отцу обо всем, что успела сделать за это время, то и дело прерывая рассказ, чтобы отдать указания рабам приготовить для короля ванну, ужин и чистую одежду. Выслушав дочь, Пашар удовлетворенно кивнул.
— Ты поступила совершенно верно, моя дорогая. Сейчас я слишком устал для серьезной беседы, но завтра ты должна быть рядом со мной. Однако, повторяю: ты сделала все возможное, чтобы предотвратить самое худшее развитие событий.
Принцесса отправилась в опочивальню весьма довольная собой.
Когда король Пашар проснулся наутро, то почувствовал себя вполне отдохнувшим и окрепшим. Вместе с дочерью они выслушали доклад об обстановке в городе. Разумеется, люди были удивлены и подавлены, однако в храмах жрецы вовсю сообщали об явившемся им видении, и это предотвратило возникновение паники. Хотя, конечно, весь город полнился самыми тревожными слухами.
— Хорошо, — промолвил король и обернулся к военачальнику, ответственному за оборону города. — Что скажете нам вы, лорд Рассек?
— Государь, мы сделали опись всех припасов и фуража. У нас хватит корма для скота, однако нужно многое сделать, чтобы подготовить город к осаде: срубить лес для временных укреплений, выселить смутьянов-иноземцев за городскую черту, подготовить оружие…
— Это ни к чему! — покачал головой Пашар. — Приготовления к осаде лишь усилят страх горожан. Мы потерпели поражение от дикарей на открытой местности и теперь знаем, на что они способны. У них нет штурмовых сооружений и опыта по осаде городов. Кроме того, на северном побережье они задержатся по меньшей мере до весны. До тех пор нам едва ли стоит ожидать нападения.
Шаззад хранила молчание, но пристально наблюдала за окружающими, оценивая каждого из них. Сейчас ей повсюду мерещились предатели, особенно среди верхушки знати: ведь аристократы с легкостью могли воспользоваться ситуацией, чтобы попытаться захватить престол. Принцесса вглядывалась в их лица, стараясь за маской фальшивой искренности различить подлинную суть этих людей.
— У меня будет приказ для нашего главного военного интенданта, — продолжил король. — Мы должны возместить потери в живой силе. Пусть в городах набор солдат проходит как обычно, но в крупных поместьях и деревнях мы должны увеличить призыв. Пусть у нас будет больше солдат из крестьян. Однако, они должны знать, что их служба продлится недолго: лишь до той поры, пока мы не изгоним варваров со своих земель. Но если кто будет сопротивляться, то их наделы будут конфискованы в казну.