Черный алмаз
Шрифт:
Пурга настигнет все равно в пути.
Инстинкт сказал: уж лучше сон морозный...
Или надменность их, а не инстинкт?
Так надо гибнуть,
важно и отважно!
Степь. Все завьюжено, окружено...
В снегу фламинго, позы их как вазы
На скудном озере Кургальджино.
Казахстан, 1967.
ПОСЛЕДНЯЯ ГОЛОВНЯ
Тусклее
Костер мой ночной догорает.
Одна — все еще сияет
В седой паволоке,
синя,
Последняя головня!
Горит, все еще горит!
По ней пробегают искры,
Как пальцы у кларнетиста.
О этот огнистый
неистовый,
Предсмертный ритм!
И сонно впадая в транс,
Клонюсь, колени обхватывая,
Как будто в бездну заглядывая.
Пой мне,
головешка гранатовая,
Свой погасанья романс.
Вдруг дунуло резко, с рек
С небывалой силою!
И искры взвились, трассируя,
И вновь
неугасимое
Прянуло пламя вверх.
И руки свои простер
В небеса костер.
Все вспышкой
овеяв
своею...
Я верю ему! Я верю!
февр. 1985.
ПРОМЕЛЬК
Пустынно побережье, мель в янтариках.
Вдруг, на момент, пунктирна и легка,
Над морем понеслась птичья стайка,
Как будто иероглифов строка.
Так незаметно и так рассеянно,
Где голубая выпуклая высь...
И пронеслась так быстро и бесцельно,
Как неба подсознательная мысль.
Как четкий титр, на экране вечном.
Она о чем? Кто может прочитать?
Вот пронеслась, так стройно и беспечно...
И в необъятность канула опять,
Над морем, над полупустынным пляжем...
Уж не таит ли, грозя бедой,
Весть о земном существованьи нашем
Промельк — той клинописи — над водой? —
1987.
ПОСЛЕДНЕЕ СОЛНЦЕ
Последнее солнце, вечер,
Блеск его так нестерпим!
Я грею спину и плечи,
Не в силах расстаться с ним.
Всю рощу алое зарево
Пронзило клинками лучей.
Чем меньше в небе огня его,
Тем греет оно горячей.
Как яростна лава заката
В кусках, в языках огня!
Прощай,
Расстаться, подняться с пня.
Последнее солнце, вон оно
За горизонтом, тоска...
А так горячо и ознобно
Ласкает! Ведь ночь близка.
1980.
ВОЗРАСТ
Я перебежчик! Я тот ходок,
Что дует в даль, вздыхая часто.
Перебежал я рубеж годов:
Ведь каждый возраст — иное царство.
Как за спиной оставляют запад,
Вкрался я в пожилых заповедник.
А еще лет с десяток назад
Я жил в государстве тридцатилетних.
Глядел оттуда (помню чувство)
В страну — которым сверх сорока.
Она казалась мне вовсе чуждой,
Безмерно от меня далека!
Страна каких-то скучных, ветхих...
Такой, казалась, небось, и им —
Сорокалетникам тем чужим —
Страна пятидесятилетних?
А я все тот же! Я ни на миг
Не присмирел, не обмяк бесстрастно.
Я поезд, мчащийся напрямик
Сквозь разных возрастов государства.
Лишь бы он ехал — чуть-чуть потише,
Чтобы я видел, как сосны дышат,
Крыши, где стаями, к высоте,
Стоят фламинго антенных Т,
А полем солнечным — полз бы сонно,
И ждал, и простаивал, все смирней,
На полустанках летних сезонов,
У семафоров чудесных дней.
Чтоб надышался я в просторах этих!
В полях, где столько цветов кругом!
(Нарвать, пока стоит вагон!)
Чтоб не мелькали десятилетья,
Как Бельгия, за перегон.
1967.
ГОРЫ
Царство гор: я никогда такой
Не видал еще гигантской ломки!
Складки гор: это в рапидной съемке
Схватка
рукопашная
веков.
Вскиды гор: космические знаки?
Скал атака, скачка вдалеке...
Горы: волны замерли на взмахе,
Горы —
это море
в столбняке.
Взрыв под облака, фонтан планетный
По бегущим босиком богам.
Горы: вдруг
заела
кинолента,
Где показывался ураган.
Скулы скал, и кулаки, подковы...
А если окинуть с облаков?
Вам понятно, что такое горы?