Черный дембель. Часть 5
Шрифт:
Снял трубку, покрутил телефонный диск (номер я набрал по памяти). Ногой придерживал дверь кабинки — проветривал её от табачного дыма. Трубка ещё хранила тепло от рук усатого курильщика. Но диск оставался холодным. Я видел, что всё ещё без устали болтавшая блондинка не спускала с меня глаз. Она оценивающе шарила по мне взглядом, поправляла на своей голове причёску. Я ей улыбнулся и тут же услышал в динамике трубки протяжные гудки. Как и в случае с моим предшественником в этой кабине, гудки не докричались до абонента. Я взглянул
На этот раз мне ответили уже после второго гудка.
— Зареченский у аппарата.
— Здравствуйте, товарищ капитан, — сказал я. — Не думал, что застану вас на работе в столь позднее время. Теперь я спокоен за свою страну, раз её охраняют такие ответственные люди.
Пару секунд я слушал звуки дыхания в динамике.
— Кто это? — спросил Лев Петрович.
— Не узнали меня? Богатым буду. Не сомневался в этом. Это Сергей Чернов. Помните такого?
— Сергей Леонидович?
Мне послышалось в голосе капитана КГБ удивление.
— Сергей Леонидович, вы знаете, что вас сейчас разыскивает вся милиция нашего город? — спросил Зареченский.
— Слышал об этом, Лев Петрович, — ответил я. — Поэтому вам и позвонил. Я тут подумал: не отмажете ли вы меня, ни в чём не виновного человека, от внезапных проблем? Думаю, для вас и для вашей организации это будет плёвым делом. А я вас отблагодарю. Важного преступника вам выдам, что называется, с потрохами. Как вам такое предложение, Лев Петрович? Что скажете?
Я мысленно досчитал до пяти — всё это время Зареченский молчал, лишь дышал в микрофон.
— Чёрный, ты с ума сошёл? — поинтересовался капитан КГБ. — Ты вообще понимаешь, куда позвонил и о чём сейчас меня попросил? Тебе серьёзный срок сейчас светит, между прочим. Ты сядешь в тюрьму. Надолго. Не помогут тебе ни прошлые спортивные достижения, ни хорошие характеристики из института. И Москва за тебя не вступится — я не сомневаюсь в этом: не тот случай.
Я снова подмигнул следившей за мной из соседней кабины блондинке.
— Так я вам потому и позвонил, Лев Петрович. Понимаю, что дело нешуточное…
— Нешуточное? Да я сам с тебя шкуру спущу, если Наиль умрёт!.. В рамках закона, разумеется.
Я услышал в динамике шуршание.
— Не переживайте вы так, Лев Петрович. Ваш приятель умрёт, конечно. Рано или поздно. Потому что все мы смертны. Но не в ближайшее время. Официально заявляю: я не виноват. Ни в чём. Так и запишите. Я категорически не согласен ни с какими обвинениями в мой адрес. Но сдам вам настоящего матёрого преступника, если… милиция поверит в мою невиновность.
Зареченский вновь выдержал паузу — я в это время наблюдал, как говорившая по телефону в соседней кабине женщина кокетливо наматывала на указательный палец локон белокурых волос.
— О каком преступнике ты говоришь? — спросил капитан КГБ.
Мне показалось: я уловил настороженность в его голосе.
Я улыбнулся в ответ на томный взгляд блондинки и заявил:
— Это ужасный человек, Лев Петрович. Он грабит наше родное государство. И пробуждает недоверие к правителям страны в умах советских граждан. Он подделывает билеты денежно-вещевой лотереи. За большие деньги продаёт доверчивым товарищам поддельные выигрышные билеты: те билеты, которые выиграли новенький автомобиль.
— Ты говоришь про тот билет, который купил Рамазанов?
Я услышал, как капитан КГБ чиркнул спичкой и закурил.
— И про него в том числе, — ответил я. — Их много. Этих поддельных билетов. Доставшийся Рамазанову билет далеко не единственный. Назову вам имя изготовителя этих билетов. В обмен на… вашу поддержку и понимающее отношение со стороны представителей министерства внутренних дел. Надеюсь, Лев Петрович, вы избавите меня от беспочвенных наговоров недоброжелателей?
Зареченский шумно выдохнул — мне показалось, что запах табачного дыма в кабинке таксофона усилился.
— Чернов, твой изготовитель поддельных лотерейных билетов не интересует Комитет государственной безопасности, — сообщил Лев Петрович. — Его розыском занимается МВД. Вот к ним и обратись со своим предложением. Не исключаю, что в суде учтут эту твою помощь при вынесении тебе приговора. Как и твою явку с повинной. Где ты сейчас находишься?
— В Новосоветске, — ответил я. — Где же ещё. Около телефона.
Громко демонстративно вздохнул и спросил:
— Так вы мне не поможете, Лев Петрович?
— Добровольная явка в отделение милиции и чистосердечно признание, — сказал Зареченский, — это единственное, что сейчас поможет вам, Сергей Леонидович.
— Ладно, подумаю над вашими словами, Лев Петрович, — ответил я и повесил трубку.
Пробормотал:
— Я попытался. Честно. Как и обещал Котовой.
Зашагал к остановке, куда уже подъезжал мой автобус.
К дому, где снимал квартиру, я приехал уже затемно. Не увидел около подъезда милицейские машины. Поднялся на свой этаж, открыл входную дверь. Прислушался. Прогулялся по квартире — милицейскую засаду не обнаружил.
Сварил себе кофе, набрал в ванну воду (плеснул в неё для пены болгарский шампунь «Роза»). Погрузился в горячую воду, сделал глоток из чашки. В воздухе ванной комнаты смешались запах розовых лепестков и аромат кофе.
Подумал о том, что Кирилл и Лена сейчас тряслись в душных купе. Мысленно выразил надежду, что им достались хорошие и спокойные попутчики. Спать я улёгся за два часа до того, как поезд Котовой прибыл на Павелецкий вокзал.
Разбудил меня сигнал будильника, а не вторжение группы захвата. Я умылся, позавтракал. Прихватил стоявшую со вчерашнего утра в прихожей сумку с вещами «первой необходимости» и пошёл в ближайшее отделение милиции.