Черный Гетман
Шрифт:
Ольгерд повел носом и огляделся по сторонам. Несмотря внутренний простор, — под уходящим ввысь куполом вполне могло уместиться не меньше трех сотен человек, — воздух внутри пах сыростью, ладаном и чуть-чуть мышами, а сама древняя церковь имела вид неухоженный и облупленный. Осыпавшиеся фрески, плесень у основания поддерживающих свод колонн и, наконец, полуобвалившийся потолок над хорами, ясно свидетельствовали о том, что у нынешней братии нет ни денег ни мастеров, которые могли бы содержать творение неведомых зодчих в должном порядке.
Не дойдя десятка шагов до алтаря, перед которым, чуть раздвигая сумрак, островком благочиния кучно мерцали
— В одном предатель не обманул, — прошептал он. — Саркофаги Ольговичей действительно пропали.
На земляном полу, куда показал странный египтянин, были видны глубокие прямоугольные вмятины, словно оставленные большими тяжелыми сундуками.
— Слушай, — начиная злиться, сказал Ольгерд, — может хватит всех этих недомолвок? Ты объяснишь мне, наконец, что это все означает?
Измаил кивнул.
— Вся история, от начала до конца получится очень долгой. Пока что расскажу самое важное. Внук Ярослава Мудрого, князь Олег Святославич, потерпел поражение в междоусобной борьбе и бежал в Константинополь. Однако не задержался надолго и там. после беспорядков в русских кварталах, ромейские власти сослали его на далекий Родос. Именно там и нашли его наши люди…
— Что за "ваши люди"? — не удержался и спросил Ольгерд.
— Небольшая община, существовавшая со столь давних времен, что ты мне вряд ли поверишь, — чуть улыбнувшись, терпеливо пояснил Измаил и, предваряя следующий, уже вертевшийся на языке у Ольгерда вопрос, продолжил. — Дело в том, что в здешних местах, точнее, именно на том месте, где мы сейчас стоим, хранилась древняя почитаемая нами реликвия. Познакомившись с опальным князем мы предложили ему союз. Защиту нашей реликвии в обмен на поддержку его рода.
— А что, нельзя было просто забрать эту реликвию в свой Египет?
— Нет, — покачал головой Измаил. — Это кусок черного металла, один из упавших в незапамятные времена с небес на землю. Он не может быть перенесен дальше чем на три недели пути от места падения — тому кто это сделает, грозят неисчислимые беды. Сперва мы поручили заботу о камне здешним волхвам, с которыми поддерживали связь. Но с обращением здешних князей в христианство над капищем, стоявшим на этом холме, нависла угроза. Для греческих епископов, не посвященных в древние тайны, наша реликвия — простой языческий талисман. Ни один священник не позволил бы его держать в освященных церковных стенах. Вот и пришлось заключить союз с одним из княжеских родов, и под его покровительством построить особую церковь, которая с одной стороны стала бы надежным укрытием для реликвии, а с другой не оскорбляла христианского канона.
— И как же это вам удалось?
— Я уже говорил, что на строительство были присланы александрийские мастера. Чтобы не вызывать подозрений, они взяли с собой каменщиков из Болгарского царства. Правда, к тому времени князь Олег уже умер, и строительство церкви началось при его сыне Всеволоде, а завершилось и вовсе после его смерти. Реликвия хранилась здесь, — Измаил указал на нишу справа от алтаря, — но вне церковных стен, на специально пристроенной площадке.
Действительно, из стены, на высоте чуть выше человеческого роста, выдавался вперед небольшой балкончик, за которым чернела маленькая дверца.
— Княжеская молельня располагалась на хорах, — продолжил рассказ Измаил. — Если бы не обваленный свод, то мы могли бы подняться туда, и ты увидел бы то, что видели твои
Ольгерд повернул голову туда, куда указывал Измаил и чуть не охнул от изумления. С колонны на него смотрел человек в полном рыцарском снаряжении с круглым щитом, кавалерийским копьем и выглядывающим из-за спины мечом. По мелким деталям, мало понятным людям не военным, было хорошо видно, что неведомый художник либо изображал настоящего, позирующего ему рыцаря, либо сам отлично разбирался в тонкостях ношения доспехов. Но самым поразительным в этом воине, неведомым образом попавшего на стены храма, где положено было изображать одних лишь святых, было его лицо!
— Узнал? — усмехнулся Измаил.
— Не узнаешь тут, — огорошенно прошептал Ольгерд. Изображенный на фреске человек разительно напоминал убитого Душегубцем отца. — Теперь объясни мне, где теперь ваша реликвия, и при чем тут пропавшие саркофаги?
— Охотно, — кивнул Измаил. — Во время строительства церкви мы провели тайную церемонию. Замешали кровь князя Всеволода в расплавленный небесный металл выковали из него пернач.
— И что, никто не догадался за столько лет его перековать по-новой?
— Это невозможно. Переплавить небесный металл могут лишь наши мастера. Реликвия хранилась в ковчежце до прихода монголов. Хан Бату был благоразумным правителем. Он прислушался к совету нашего посланника и трогать пернач не стал. Внук Чингисхана оказался столь добр, что посоветовал, чтобы реликвию перепрятали понадежнее. Удержать суеверных нукеров от грабежей могли, да и то не всегда, лишь могилы, поэтому с тех пор и до недавнего времени реликвия сохранялась в одном саркофагов. Которые стояли здеь до недавних пор.
— Так кому же могло прийти в голову княжеские саркофаги из церкви увозить? — изумился Ольгерд. — Судя по отпечаткам, весу в каждом было по нескольку сот пудов. Не иголка. Да и кому они вообще могли понадобиться?
— Для того чтобы это выяснить, я и пришел сюда, — ответил Измаил.
Ольгерд было собрался продолжить расспросы, но к ним, шелестя одеждами, подошел один из церковных служек.
— Вы уж простите, ради Бога, уважаемые путники. Церковь, по закону христианскому, денно и нощно открыта для всех, кому нужна молитва и утешение, но мы ко всенощной готовимся, дабы молить господа нашего Иисуса Христа о спасении душ братьев наших невинно убиенных. Просит вас настоятель смиренно: либо присоединяйтесь к молебну, либо потерпите до завтрашнего дня, дабы делами суетными таинству не мешать. А с первыми лучами солнца возвращайтесь и оставайтесь здесь, сколько душе угодно…
Ольгерд с Измаилом спорить не стали. Бросив в стоящую рядом кружку несколько талеров, взяли по свечке, поставили их у иконы покровителя воинов, Георгия — Победоносца и покинули церковь. У коновязи, забрав лошадей, продолжили разговор.
— Ну ладно, с твоими делами все худо-бедно понятно, — произнес Ольгерд, проверяя подковы. — Да только в толк взять не могу, при чем тут разбойники? Где и как они в этих делах мог свой куш углядеть?
— Я уже подумал об этом, — отозвался Измаил, сноровисто проверяя доставшуюся ему фузею. — Я вижу только один ответ. Тот, кого ты назвал Душегубцем, каким-то образом проник в тайну реликвии и тоже хочет ей завладеть.