Черный город
Шрифт:
Отвратительный смрад едва не сбил его с ног — ему никогда в жизни не доводилось сталкиваться ни с чем подобным. Воздух наполняли миазмы — разложившаяся мертвечина (так не пахло даже на пиратской галере, где Кулл провел две недели, прикованный к веслу вместе с раздувшимися от жары мертвецами), сладковатый запах крови, вонь каких-то курений и тошнотворный запах рептилий. Но ничто не могло остановить короля Валузии на избранном пути. Едва не захлебнувшись судорожным кашлем, Кулл оторвал кусок материи от своего камзола и обмотал им лицо под капюшоном.
Широкий коридор, вырубленный в скальной породе, поднимался наверх. И через каждые
Приглядевшись, Кулл с омерзением понял, что руны нарисованы человеческой кровью. Многие изображения были глумливо исправлены кривыми каракулями, неумело пририсованы сцены насилия и пыток, особенно чернокнижники старались изуродовать облик Мельгилода, и лишь изображения Черного Демона были старательно обведены зловещей краской.
Пройдя шагов триста, Кулл различил далеко впереди несколько смутных фигур и внутренне подобрался, готовый уничтожить любого, дерзнувшего встать на его пути. Приблизившись, он понял, что с этой стороны опасность ему не угрожает — эта часть логова некромантов была «украшена» прикованными к стенам мертвецами.
Вначале это были изуродованные останки людей, затронутых разложением в той или иной мере, замученных, видимо, совсем недавно — по форменным ливреям Кулл опознал нескольких слуг из дворцовой челяди. Но чем дальше Кулл шел по тропе, достойной вести скорее в ад, нежели в человеческую обитель, тем древнее становились останки.
Кулл прикинул количество жертв проклятого Ка-дура и понял, что остановит его в любом случае, пускай ценой собственной жизни — и это не будет уж столь большой платой за то, чтобы очистить Землю от подобного существа, которого больше нельзя было назвать человеком, так далеко он ушел по дороге Зла.
Стараясь не смотреть лишний раз на ужасные стены, атлант пробирался дальше и дальше, и через какое-то время впереди появилось расплывчатое бледное пятно, указывающее его цель — алтарный зал, откуда доносились отвратительные песнопения. Должно быть, это были упомянутые колдуном «могучие чары».
Вход в зал, где, оберегая мир, некогда великие воины стерегли сердце Демона, никто не охранял. Да и кого было страшиться могучему чародею в сердце своей цитадели? Кулл, прижавшись к стене, осторожно выглянул из-за угла и огляделся — просторное сводчатое помещение было совершенно пусто. Так же, как и коридор, некогда торжественную залу старательно изгадили, стремясь уничтожить все, что напоминало о славном прошлом и было связано с именем Мельгилода. Многочисленные статуи и скульптурные группы, украшавшие пещеру, были повалены и безжалостно искорежены. Стены и даже потолок покрывали кощунственные письмена и символы. Кулл никогда не видел ничего подобного, но был уверен, что ничего хорошего эти письмена не сделали. Но именно в этом, ныне оскверненный черным колдовством месте, по словам древнего мага, и должна была решиться судьба человечества.
Напротив Кулла в конце залы возвышалось каменное сооружение — это и был алтарь. По обеим сторонам алтаря можно было разглядеть массивные порталы с вырубленными из золотистого камня колоннами, такие же колонны,
Кулл бесшумно скользнул под защиту галереи и словно кошка крался вдоль стены, прячась за колоннами. Он почти достиг левого портала, подобрался насколько мог к алтарю и осмотрелся, оценивая обстановку.
Перед алтарем, испуская смрад, курились бронзовые чаши в виде демонов. А в центре на полу была начертана магическая пентаграмма. По ее углам возвышались черные свечи с неестественно черными языками пламени. Возле них замерли на коленях пять колдунов в таких же, как и у него, одеяниях. Эта пятерка непрестанно извергала из себя богохульствен-ные завывания, каждый звук которых оскорблял человеческий слух.
Оценив обстановку, Кулл решил что непосредственная опасность ему не угрожает. Казалось, впавшие в транс колдуны не реагируют на происходящее. Теперь он перенес свое внимание на алтарь и содрогнулся: скованный по рукам и ногам зажимами в виде змеиных голов, впившихся железными клыками в хрупкую человеческую плоть, на каменной плите корчился человек. Это был Гроган. В покрытом ранами, агонизирующем, изможденном человеке нельзя было узнать коренастого весельчака-пикта, каким тот был всего лишь день тому назад. Кулл заскрежетал зубами, шепотом взывая о мести ко всем известным ему богам.
Прямо у ног человека, омываемый стекающей по каменному желобу кровью, в полукруглом углублении пульсировал комок абсолютной тьмы, то и дело вспухая жадными извивающимися щупальцами. Эти отвратительные отростки всякий раз упирались в покрывающее сердце Верезаала бледно-голубое сияние, не в силах преодолеть заклятие Мельгилода. Создавалось впечатление, что сердце Демона, словно живое существо, наделенное собственной волей, раз за разом пробует крепость магических оков. Куллу показалось, что напор тьмы постоянно усиливается и над алтарем распространяется темное, пульсирующее в такт сердцу Демона, мерцание.
Внезапно в правом коридоре послышались шаги, раздались приглушенные голоса. Они становились все громче и громче. Кулл постарался слиться с темнотой. Из глубины пирамиды, где находилось логово Кадура и его приспешников, вышла процессия, возглавляемая гигантом в черной накидке, за которым следовала вереница колдунов.
Предводитель змеелюдей, а это несомненно был Кадур, в отличие от прислуживавших ему колдунов, был человеком. Обритый наголо широкоплечий мужчина, черты лица которого выдавали лемурийца, статью не уступал Куллу. Он был одет во все черное. Единственным цветным пятном в его костюме оказался широкий алый кушак, с которого свисали какие-то мешочки — видимо, колдовские снадобья.
Следом колдуны волокли опутанного цепями пленника, в котором Кулл признал Брула Копьебоя. Хотя и сильно помятый, пикт пока был цел и невредим.
Тем временем процессия достигла алтаря, и Кадур заговорил:
— Братья, настало время решающего жертвоприношения! Скоро наш господин осчастливит своим присутствием этот мир! — Колдуны пали ниц, и ле-муриец продолжил: — Его воля послала нам новую жертву. — Он махнул рукой в сторону Брула. — Горячая кровь этого воина позволит Верезаалу разорвать путы Мельгилода, будь проклято его имя. Воистину непобедим Повелитель Бездны, и нет силы, которая сможет помешать его планам!