Чёрный иней
Шрифт:
В этот миг Фегман, воспользовавшись суматохой, скользнул вправо под защиту стены и хрипло заверещав: «Господин гауптман, это ловушка!» — метнулся к оцепеневшему поодаль Айхлеру. Но он не рассчитал: автомат разряжен, лыж нет, и, оттого, его побег не имел шансов на успех. Прогремел выстрел. Всего один. Фегман сделал по инерции два неуверенных шага и ткнулся лицом в снег. Смага не промахнулся.
Опомнившись, гауптман Айхлер от живота, почти не целясь, дал длинную заливистую очередь, дырявя окно и стены избушки.
Фельдфебель ногой отбросил Гвоздя метра на три в сторону и, схватив Краповича в стальные объятия, сумел подняться на ноги. Теперь он прикрывался Краповичем, опасаясь выстрелов от двери.
Но очередь прогремела с другой стороны, длинная, щедрая, она свалила с ног и фельдфебеля, и Краповича. Это Айхлер жал на спуск, наслаждаясь дрожью автомата.
Гвоздь, уткнувшись носом в снег,
39
Он смотрел на стеклянную капсулу, которая тускло поблёскивала. Его союзник. Цианистый калий. Он поможет пренебречь врагами. Майор Гревер был солдатом и потому всегда был готов к тому, что ампула ему пригодится. Эта дремлющая смерть в стеклянной оболочке обещала свободу выбора.
Он повернулся спиной к окну, и солнечные лучи, внезапно пробившиеся сквозь тучи, согрели спину. Не замечая их нежного прикосновения, он перебирал в памяти свою жизнь. Теперь «парадоксы Гревера» приобрели другую окраску. Абстрактная игра ума обрела материальную форму и воплотилась в его судьбе. И если уж умирать, то лучше расставаться с жизнью в минуту, которую выберешь сам.
«Кто знает, как скоро все мы предстанем пред ликом Господа... — он провёл дрожащими пальцами по волосам, по лицу, по глазам, отгоняя тягостные мысли. — Кто знает?..»
На смену хаосу чувств медленно приходило желанное спокойствие. «Отдать долги! Вот что важнее всего! Как там «миссия Рана»? Пора бы ему уже подать весточку. Долго затягивать с радиограммой Айхлера нельзя. Неужели я дам разрешение на передачу? Сам себе подпишу приговор? Спокойно! Спокойно. Сейчас нельзя форсировать события. Посмотрим!..»
40
«Итак, волчье ущелье выпустило нас. — Щербо облизал пересохшие губы. — Почему «волчье»? Название дал — Волчье... Волчьи ворота... Теперь всё внимание — на восхождение. Времени на разведку, на предварительное прохождение подходов нет. Навыки? Личный опыт? Физические и моральные ресурсы? В третьем очень сомневаюсь. Слаженность? Я и Сергей Ткачук. Хотя Джафар и Назаров тоже не первый раз идут в паре. Сиротин и Гаральд — вот кто тревожит. Переиграем. Я пойду со старшиной, а Ткачука — к Сиротину и норвежцу. Тройная связка. Проиграем в мобильности, зато двойная страховка. Скорость — всегда источник аварийных ситуаций. Значит, надо торопиться медленно. Ненастье усложняет маршрут, а сил нет. Есть только обязанность выполнить задание. А побеждает, как известно, тот, кто сберёг резервы, — этот принцип действует и в горах. Выбор вариантов невелик — вперёд! Говорите, легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем нам здесь? Это мы ещё посмотрим...»
— Внимание! Работаем в альпийском стиле: времени в обрез. Движемся тремя связками: первая — Ткачук, Сиротин, Гаральд. Движение задаёт средний в связке, который всё время находится на постоянной двойной страховке. Первый и третий идут проложенным путём. Вторая связка — Джафар, Назаров. Третья — я и Лукашевич. О маршруте нам ничего не известно. Визуально наблюдаются несколько скальных карнизов. На карнизах первым идёт Ткачук. Обвязка двойной верёвкой. Страховка комбинированная. Сергей, будешь навешивать на крюки дополнительные карабины или петли. Повторяю, пойдёшь на двойной верёвке. Заснеженные гребни {19} с карнизами проходим ниже допустимой линии возможного обвала карниза, в связке и с подстраховкой. Страхуемся — на метр-два ниже пути подъёма. Выходить на гребень запрещаю. Ветер усиливается, да и видимость плохая. К краю карниза не подходить.
«Ничего не забыл? Как будто всё сказал... Сейчас главное — страховка. Гарантия должна быть стопроцентной. Это единственное приемлемое число. Об остальных позаботятся фашисты. А страховка — обычное дело. Но именно в этой обыденности кроется опасность — такие пацаны, как наш Жора, могут стать её жертвами: устал, как собака, крюк вбил, карабин навесил — и ладно. А оно не ладно...»
— Повторяю: смотреть в оба за страховкой!
Щербо в последний раз оглядел бойцов, словно желая передать им свои умения и опыт.
— Ну, с Богом!
Первая связка преодолела метров тридцать отвесной стены. Щербо неотрывно
«Только комбинированная подстраховка... продел верёвку в карабин нижнего крюка... Не расслабляться! Реакция должна быть мгновенной. Вот балбес, неправильно сделал страховочную цепь... «снизу вверх через плечо»! И верёвка, минуя нижний крюк, сразу попала в верхний карабин... Одной точки прохождения верёвки здесь недостаточно... Повышенные нагрузки просто вырвут его крюк... Погоди, перевалим через гребень — ты у меня получишь! Так, Фомич вышел на длину верёвки. Теперь я! Здесь монолитный скальный выступ... хорошо! Самая надёжная страховка... просовываю петлю, навешиваю карабин... петлю пошире, узкую нельзя — выступ будет откалывать... так... вяжу «грейпвайн» {20} ... Во второй связке первым идёт Назаров. Тоже на двойной верёвке. Здесь особенно отвесный участок... а вбил я им всё-таки в головы... нормально идёт. Осталось метров восемьсот. Это двадцать точек страховки. Немало, чёрт бы их побрал. Ещё часа три кропотливого труда... Снег подтаял, это опасно. Только бы Алексей не расслабился. Темп ускорил. «Лёгкие места» пошли? Предупредить? Нет, кричать нельзя... Срыв {21} ? На этот раз обошлось.
А что, в ущелье легче было? И в море, и на льду фиорда? Возможно... Хотя... пока достанешься седловины, выдохнешься на негативных скалах {22} и внутренних углах {23} . Поэтому работаем осторожно, с поправкой на ситуацию, чтобы не напортачить».
Он почувствовал, как руки наливаются свинцом, сглотнул вязкую слюну и начал продевать верёвку в очередной карабин. А поясница ноет, будь она неладна! Приближаемся к кризисной отметке... Это не выступ, мать его! Это такая себе, лёгкая и сглаженная кривизна... Попробуем ноги поставить по-другому... зацепиться за край маленькой щели... только кончики пальцев и входят... и то неплохо, считай, ещё метр одолели. Пот глаза заливает... Наверное, это самый тяжёлый отрезок маршрута. Однообразный, монотонный, он держит в напряжении. Дальше рельеф ещё интереснее... ещё правее... структура стены подсказывает именно это направление... Хорошо. Так... теперь старшина цепляет верёвку... подтягивается... Срыв страховочного конца! Пролетел метра четыре и зацепился... Качнуло вперёд... Складываюсь почти пополам, кажись сейчас жилы лопнут! Спокойнее, Фомич! Я на месте! Вот так, зацеп... пошёл. Нормалёк. А внутри нарастает боль. Холодно... пальцы едва шевелятся. Впереди западное ребро {24} ! Плохие эти гребни, словно лезвия... могут верёвку порвать... особенно под нагрузкой. Придётся молотком оббить... Дальше удобная ниша. Оглянуться... Фомич не спускает с меня глаз... Хорошая ниша! Стоп! Передых. Восстановить дыхание... Мы слишком прямолинейно оцениваем маршруты. Ведь один путь в зависимости от обстоятельств может иметь далеко не одинаковые степени сложности. Что про эти скалы сказали бы те же братья Абалаковы? Состояние того, кто всходит, погода, широта, наконец... Сейчас всё против нас. А начальники об этом не думают. Им разве объяснишь? Вот паскудство. Иногда подступает такая беспросветная безнадёга — хоть вой... Чаю бы горяченького... с шиповником. А впереди — сложный, длинный, опасный траверс {25} , южный склон — сплошной лёд. Ткачук пошёл за перегиб... Гаральд травит верёвку вслепую... Рывок! Ткачук «сорвался»?! Гаральд недотравил... синхронность нарушилась. Как Ткачук? На ногах? Слава Богу! Метров десять летел... Мастер Сергей. Молодчина!
Всаживаю айсбайль... немного нагружаю — лишь бы сохранить равновесие. Хорошо. Здесь коварная вертикаль... трещины забиты снегом, льдом затянуло... Никто ещё не бывал на этих страшных стенах — мы первые, может, и последние. Уже недалеко... к полуночи доберёмся до самого нутра этого массива. Нутро мрачное, надо сказать... От него такой стужей веет, что душу вымораживает... Только бы этот гребень одолеть... а там плато... Хорошо, хоть мороз, камни не «летают». Здесь полка... а там? Отменная расщелина, сантиметра с два. Гладенькая. Дальше тянутся только мелкие зацепки {26} ,... правее, теперь сюда, ещё правее... перемычка... и... всё? А дальше? Вот вляпался! Дальше дороги нет, прозевал!.. Нужен крюк! А крюки кончились! Проворонил, холера! Теперь выпутывайся... Но ведь не может так быть... должно быть продолжение. Стоп. Не паникуй! Назад? Как хорошо было бы назад, на полку... но нельзя! Не выйдет. Там щель, отсюда не разглядеть, но ведь на ослеп не попаду, только зря силы потрачу... Закладку {27} !»