Чёрный ирис
Шрифт:
Я чувствовала себя буквально раздавленной. Как бы ни хотелось возражать и спорить, в глубине души я уже осознавала всю правдивость сказанного джинном.
– Почему ты не объяснил мне всего этого раньше? – едва слышно прошептала я, схватившись за голову руками. – Ведь прекрасно понимал, что я заблуждаюсь... Почему ты не сказал этого вчера? – тихий голос едва не сорвался на крик. – Еще до того, как я вышла за него замуж!
– Потому что, увы, Зехир – для тебя единственная возможность покинуть Ардаллу. Главное, теперь не повторить прошлой ошибки. Так что не поддавайся своим иллюзиям, – Джабраил оглянулся на дверь. – Сюда идет служанка, мне пора. Не бойся, я буду незримо следовать за тобой. Вот только сомневаюсь, что в скором времени появится возможность снова поговорить... Каждое мгновение
– Но почему ты не можешь предположить, что он и вправду хороший человек? – я вздохнула. – Пусть он и скрывает что-то... Пусть и не друг мне вовсе...
Джинн задумался, словно решая, стоит говорить мне или нет.
– Видишь ли, Сария, в моем проклятье упоминается некий человек, скрывающий свои способности. И что с ним ты встретишься в 'древнем городе вечных царей' – в Ардалле. Но главное, этот человек станет тем, кто призовет в наш мир полчища ифритов. Я не говорю, что это именно Зехир, – джинн вздохнул. – Просто я слишком долго живу, чтобы верить в простые совпадения... Но при этом все же кое-что различается. В моем проклятье говорится, что человек этот будет носить на ладони черный ирис. Думаю, речь о неком родимом пятне. А у Зехира его вроде нет.
За дверью послышались отчетливые шаги. Кивнув мне на прощание, Джабраил исчез. Я лишь покачала головой, всеми силами стараясь не задумываться над его словами. Но хрупкое ощущение робкого счастья все равно было уже безнадежно разрушено.
Я осталась с тем же, что и раньше. Без надежды на что-то хорошее. С по-прежнему ждущей меня ритуальной смертью. Все та же черная предсказательница.
Часть вторая
Глава первая
По преданию у Матери Природы были песочные часы, отмеряющие время жизни всех живущих под светом Нарайяна. И когда в нашем мире появились ифриты, богиня в ярости швырнула часы оземь, и те разбились. Высыпавшийся песок превратился в Великую пустыню, что простиралась теперь между городами. Милосердная к жизни, она не трогала пашни и пастбища вблизи поселений, иначе бы человеческий род давно прервался. И пусть разгневанная богиня осушила моря и реки, но живительные родники чистейшей воды продолжали бить в городах. Да и в пустыне подобно драгоценной ниточке ожерелья тянулись оазисы вдоль пути караванов.
На седьмой день путешествия мне уже казалось, что и не существовало никогда дома предсказательниц, и не стоял мой черный шатер на площади. Это все осталось где-то там, в прошлом, о котором даже не хотелось вспоминать. Простирающиеся вокруг бескрайние пески сулили свободу от всего. И от жизни в том числе. Но я привыкла не бояться смерти. И пусть путники сетовали на жестокость пустыни, я лишь восхищалась этим воплощением вечности.
Но больше всего меня поражали люди. Зехир сказал как-то, что в пустыне все равны. Неважно, зажиточный ли ты купец или простой водонос – суровые пески ко всем были одинаково безжалостны. И пусть города потом вновь разделяли на сословия, но здесь каждый старался в меру своих сил, трудясь наравне с остальными. У вечерних костров смеялись и беседовали как добрые друзья вперемежку богачи и бедняки. Даже кушанья повара готовили всем одинаковые. А если уж случалось в караван затесаться вору или буйному смутьяну, такого без лишних разговоров связывали и оставляли погибать среди песков. Так гласил жестокий закон Великой пустыни.
На прошлой стоянке мне посчастливилось увидеть самого караван-баши. Пожилой до седины коренастый мужчина больше походил на начальника эмирханской стражи. Выправка воина и взгляд мудреца невольно вызывали уважение. Его крупный вороной жеребец всегда шел первым, указывая путь. Остальные лошади лишь послушно следовали за своим вожаком. Так караван неспешно продвигался к Авликесу.
За это время в дороге я полюбила дни и возненавидела ночи. На рассвете караван трогался в путь и, не считая кратких остановок, я была предоставлена самой себе. Пескоступы на копытах лошадей позволяли двигаться
Дело было даже не проклятье Джабраила, хотя и предсказанный им 'ирис на ладони' все же имелся в виде ожога от моего клейма. И раскрывшийся самообман придуманной дружбы тоже был не причем. Меня пугала привязанность. С каждым мгновением я все острее ощущала потребность быть рядом с Зехиром. И это ужасало меня больше, чем все проклятья и смерти вместе взятые.
До очередного оазиса караван добрался еще засветло. Раскинувшийся среди мертвых песков зеленый островок так и манил отдохнуть под сенью раскидистых пальм. Конюшие расседлывали лошадей, шатерники закрепляли шатры, повара разводили огонь в переносных очагах и занялись ужином. Даже почтенные купцы не сидели без дела. Озабоченно пыхтя, обходили обозы с товаром. То ли порывались пересчитывать, то ли просто разминали ноги. Зехир о чем-то переговаривался с отрядом стражников, сопровождавших караван. А я искренне не знала, куда себя деть. Мою помощь все равно бы никто не принял, а сама занятие придумать не могла. Едва шатерник раскинул наш с Зехиром шатер и принес сундук с вещами, я забралась внутрь.
– Вода госпоже, – раздался привычный возглас буквально через минуту. Оставалось лишь выглянуть и забрать высокую медную чашу.
Пусть толком помыться в пути возможности не было, но хотя бы так уже казалось мне счастьем. Ополоснув руки и лицо, я открыла сундук в поисках чистой одежды. Сделанный специально для путешествий, он делился на три отсека: для уже пыльных вещей, для новых и всегда запертый выдвижной нижний. Рубашки и брюки Зехира лежали вперемешку со сшитыми для меня дорожными платьями. И эта мелочь почему-то вызывала у меня острую досаду. Наверное, потому, что лишний раз напоминала о нашем союзе.
И не надо было ждать возможности поговорить с Джабраилом, я и так догадывалась о его вердикте. Мол, опять я незаметно создала себе иллюзию неправильного отношения к Зехиру. Джинн вполне мог бы даже заявить что-нибудь про придуманную любовь. Вот только не было никакой любви! Я ведь прекрасно помнила те чувства, которые вызвал Дагнар. Подобные яркой вспышке, они казались вечными! А потом...я только в пустыне вдруг осознала, что все исчезло. Не думала, что любовь столь быстротечна. Но зато я запомнила ее и теперь бы точно узнала. И с Зехиром все было совсем иначе. Острая потребность в нем смешивалась с одновременным желанием убежать без оглядки. Быть может, всему виной стала свадебная церемония, ведь впервые я почувствовала эту дикую смесь именно тогда, в храме? Я не пыталась гадать. Просто знала, что нельзя верить очередной иллюзии.
С такими невеселыми мыслями я спешно переоделась и вышла из шатра. Поварской гонг как раз оповестил об ужине. Витающий в воздухе аромат мясного жаркого заранее обещал хотя бы на время отвлечь от снедающей тоски. Люди выстраивались в очереди к расставленным столам и, получив горшочек с кушаньем, расходились кто куда. Часть – в шатры, остальные рассаживались вокруг костров, чтобы за неспешной трапезой вести разговоры.
Поблагодарив повара, я направилась с ароматно благоухающим горшочком в руках обратно в шатер. Но на полпути меня остановил Зехир.