Чёрный ирис
Шрифт:
И снова обожгло несуществующее клеймо. Даже сейчас оно противилось магии джиннов. Но помешать уже не могло.
Все звуки исчезли, теперь слушало не тело, прислушивалась душа. Сначала едва различимый, мерный гулкий стук все нарастал, пока не усилился до такой степени, что едва не оглушал. Мое собственное сердце на миг замерло и словно бы попыталось биться в такт. Не на шутку перепугавшись этому, я открыла глаза, и так уже было достаточно. Черные глаза вороного жеребца на миг полыхнули, словно в них отразился Нарайян. Я отвела ладонь и обернулась к изумленному караван-баши:
– Все лошади отвязаны?
Тот
– Тогда отпустите вашего.
Явно сомневаясь в правильности моих действий, мужчина все же отпустил узцы. Но норовистый конь не спешил на меня нападать. Мудрое животное лишь нетерпеливо перебирало копытами.
– Возвращайтесь в глубь оазиса, пусть никто не выходит к пескам, – я последний раз обернулась к растерянному караван-баши и чуть ли не бегом кинулась к едва различимой в ночи границе пустыни.
Ноги в изящных туфельках вязли в еще не остывшем песке, но я старалась не обращать на это внимания. Следовавший за мной вороной конь замер на краю оазиса и терпеливо ждал, пока я отойду достаточно далеко. И когда нас уже отделяло примерно три десятка шагов, он взвился на дыбы. Прозвучавшее громогласное ржание тут же было подхвачено его сородичами, и жеребец рванул с места вдоль линии песков. Один за одним к нему присоединялись остальные. Следуя за своим вожаков, лошади превратились в живую мелькающую стену. Взбудораженный множеством копыт песок поднимался все выше, пока огромный смерч не взвился к ночному небу, охватывая оазис в кольцо. Я даже от радости захлопала в ладоши. Мне, если честно, до конца не верилось, что я смогу пробудить природную магию. Пусть великая богиня оставила людей, но все животные и птицы хранили связь с Матерью Природой. И созданный лошадьми магический смерч не смогли бы пересечь или ослабить и тысячи джиннов.
Времени оставалось совсем немного. У меня не было ни заговоренного оружия, ни камней-ловушек. Победить джиннов я могла только их же магией. Закрыв глаза, я снова отринула реальный мир. Как и учил Джабраил, попыталась почувствовать каждого из трехсот приближающихся врагов. За неимением у них сердец услышать, как мерно подрагивают их души...
– Теперь все просто, – на грани слышимости раздался голос Джабраила, – оборви их жизни, одну за другой.
Резко открыв глаза, я с изумлением уставилась на эфемерного друга.
– Сария! Не медли! – он обеспокоенно вглядывался в испещренный приближающимися парящими фигурами горизонт.
– Но я...я...я не могу, – пролепетала я растерянно, – я не могу их убить...
– Все ты можешь! Ты же почувствовала их души, ты...
– Я не хочу убивать! – мой голос сорвался на крик. – Я не хочу никого убивать!
– Замечательно! – мрачно рявнул джинн. – Тогда через мгновение они убьют тебя! А когда к утру от бессилия падут все лошади, с удовольствием перережут людей! Так что давай, решай, чьи жизни тебе дороже!
Я судорожно вздохнула.
– Я попытаюсь перенести всех джиннов на многие дни пути отсюда...
Джабраил даже побледнел.
– Сария, ты не сможешь. Это точно тебе не по силам.
– Если и вправду окажется не по силам, то тогда, – голос дрогнул, – придется убить. Но я должна хотя бы попытаться.
– Глупая девчонка! – вспылил джинн. – Ты так и погибнуть можешь! Исчерпав себя, сила исчезнет
– Спасибо за заботу, – огрызнулась я. – Я прекрасно помню, что мне надо как-то дожить до смерти в Сиапех. Но это мое решение, Джабраил! И я не намерена его менять!
И не слушая больше джинна, я подняла руки вверх, к равнодушно мерцающему Литаиру.
– Ты видишь все, Серебряное Око... – сбивчиво прошептала я. – Твои лучи ведают каждый уголок мира... Будь милосерден, о младший брат великого Нарайяна... Открой мне пути незримые...
Сноп искристого света обрушился на мои ладони, едва не придавив непривычной тяжестью к земле. Кое-как выпрямившись, я подняла образовавшийся светящийся шар над головой. И вновь попыталась почувствовать джиннов.
Они стремительно приближались. Один за другим. Обрушивая яростную магию на меня.
Клеймо предсказательницы жгло нестерпимо, но собственная прирожденная сила незримо защищала меня, хоть и становилась от каждого удара все слабее.
Закусив губу от боли, я дрожащими руками держала свет Литаира и всеми силами пыталась сосредоточиться на незримом мире. Улавливая подрагивающие души, я тянулась к каждой по очереди. Вырывающиеся из шара лучи окутывали окружавших меня джиннов одного за другим, и те тут же исчезали. Я не знала, куда переносил их Литаир. Главное, что так далеко в пустыню, что им до нас уже не добраться.
Когда врагов оставалось совсем немного, я уже едва держалась на ногах от слабости. Знала, стоит мне отпустить руки, как свет Литаира исчезнет, и уже ничто не спасет меня от неминуемой смерти. Но даже осознание этого не помогало слабеющему телу. Но за мгновение до того, как я упала, кто-то едва осязаемым дуновением сжал мои запястья.
Мне даже не нужно было открывать глаза, я видела все незримо. Громадным усилием воли став ощутимо материальным, Джабраил держал мои руки и не давал им опуститься. Клеймо изгнанника на его лбу сияло багровым, будто бы выжигаемое заново. Джинн рычал от неимоверной боли, но не сдавался.
Я спешно направляла лучи Литаира к оставшимся противникам. И когда исчез последний, мы с Джабраилом дружно рухнули на песок. Несмотря на дикую слабость, я кое-как приподнялась на локтях. Очертания друга едва угадывались. Я протянула руку к его лбу, но он слабым движением отвел ее.
– Береги силы... – едва слышно прохрипел Джабраил. – Я справлюсь...
Откинувшись на спину, я перевела дыхание. Если смогла бы, то даже засмеялась бы от радости. Не верила ведь, что справлюсь, что останусь в живых. Впрочем, я бы и не справилась.
– Почему ты мне помог? – даже говорить было сложно. – Чтобы сохранить мою жизнь для ритуальной смерти, да?
Джинн ничего не ответил, исчез. То ли чтобы избежать острой темы. То ли просто потому, что в незримом мире ему было легче.
Я перевела взгляд на мерцающий холодным серебром Литаир. Даже почувствовала легкую гордость. Я ведь смогла пробудить природную магию, смогла воплотить и магию джиннов... Вот только чисто человеческое мне теперь было не по силам. Слабость не позволяла даже встать на ноги. Я закрыла глаза. Вот теперь, на мягком еще хранящем дневное тепло песке, можно было и поспать. А утром уже вернуться в оазис. Или, если все же встать не смогу, позвать на помощь.