Черный камень
Шрифт:
— Больше не могу. Давай съедим их здесь.
— Эх ты, слабак, — отдуваясь, ответил Кинтохо, но арбуз все же положил и было заметно, что он рад этому.
— И зачем мы взяли два? — усаживаясь рядом с арбузом, проговорил Филипп. — Один мы несли бы по очереди. И ушли бы дальше.
— Вот ты вроде бы из другого мира, знаешь больше, а не понимаешь, что иметь два арбуза в два раза лучше чем один, — сказал Кинтохо. — Ладно, давай поедим здесь. Только если местная нечисть нас застукает, я не виноват.
Филипп достал ножичек и протянул его подменышу.
— На,
— Этой штукой удобно в носу ковырять, — насмешливо ответил Кинтохо.
Он сел рядом с Филиппом, с трудом поднял арбуз, ударил его о колено, и тот с громким хрустом развалился на две почти равные части.
— Вот так надо, хвастливо произнес подменыш.
У Филиппа получилось не так ловко. Арбуз разбился на несколько частей, и многие из них попадали красной мякотью в песок.
— Ничего, ещё научишься, — покровительственно сказал Кинтохо и с громким чавканьем принялся за еду.
Арбузы оказались удивительно вкусными. Сладкий розовый сок стекал по подбородкам мальчишек, и к концу завтрака они сделались мокрыми и липкими, словно искупались в сиропе. Майка и даже набедренная повязка у подменыша насквозь пропиталась соком, а лукавая физиономия по самые глаза порозовела. Филипп выглядел ничуть не лучше. Грудь и живот его покрылись грязно-розовыми потеками. Мокрыми оказались даже кроссовки, а на лицо нельзя было без смеха смотреть.
Скоро они насытились до такой степени, что со стонами повалились на песок. В радиусе пяти метров вокруг валялись обгрызенные корки, и тут же откуда-то появились мухи и осы. Насекомые облепили недоеденные куски арбузов, и Филипп лениво проговорил:
— Скоро они доберутся и до нас. Надо найти ручей и умыться.
— Потом, — сонным голосом ответил Кинтохо и перевернулся на другой бок.
По мере того, как солнце поднималось по небосклону, становилось все жарче. Филипа с Кинтохо вконец разморило, и они начали засыпать. Пока мальчишки ворочались, выбирали позы поудобнее, на подсохший арбузный сок налипло столько песка и мелкого мусора, что ребята стали походить на песчаные холмики. Благодаря этому под деревом их не было заметно. Они совершенно слились с ландшафтом, и все же поспать им не удалось.
— Это кто же к нам пожаловал? — услышали они злой, вкрадчивый голос. Филипп с Кинтохо одновременно сели, испуганно огляделись, но никого не увидели. — Это кто же без спросу пользуется нашей тенью? Это кто же под нашим деревом нагло жрет наши арбузы, а потом ещё и свинячит?! — последняя фраза прозвучала особенно грозно, и ребята вскочили как ошпаренные.
Ни за деревом, ни на дереве, ни впереди, ни сзади никого не было, и они медленно, шаг за шагом начали пятиться.
— Откуда взялись эти человеческие поросята? — продолжал вопрошать невидимка.
— Человеческих поросят не бывает, — крикнул в пустоту Филипп.
— Да? А ты иди посмотрись в лужу, — ответил невидимка.
— Ты кто такой?! — задиристо крикнул подменыш. Он снял с плеча лук, вложил в него стрелу, но угрожать было некому.
— Кто я такой, известно каждому в этом лесу, — ответил голос, который неожиданно переместился за спины мальчишек.
Ребята резко развернулись и снова никого не увидели. А невидимка, словно потешаясь над ними, прорычал:
— А вот вы кто такие? Сколько лет здесь живу, ни разу вас не видел.
— Я приемный сын кикиморы, Кинтохо-подменыш из соседнего леса, — с вызовом ответил Кинтохо.
Не опуская лука с натянутой тетивой он продолжал крутиться на месте, а голос на этот раз раздался совсем с другой стороны:
— Чем докажешь, что ты сын кикиморы? Для нечистой силы ты слишком похож на человека. Хотя и очень грязного.
— У меня есть несколько доказательств, — ответил подменыш. — Но я могу сказать их только на ухо. А у тебя, я смотрю, нет даже уха. Или ты боишься показаться?
— Наглый мальчишка! — страшно возмутился невидимка. — Я самый могущественный дэв в этой части сказочного леса. Хозяин этих мест и всего, что здесь произрастает. В том числе и арбузов, которые вы у меня украли.
Неожиданно прямо перед ребятами из воздуха возник необыкновенно уродливый, заросший шерстью, громила. Руки у него были длинные, со страшными железными когтями. Из раскрытой пасти торчали огромные желтые клыки, а глаза полыхали красным огнем. Из одежды на дэве был лишь широкий шелковый пояс, за которым висел многопудовый кривой меч и такая же тяжелая палица.
— М-мама моя! — едва не грохнувшись от страха на землю, тихо пролепетал Филипп.
— Да, мама здесь не помешала бы, — так же тихо произнес Кинтохо. — И дядюшка упырь пожалуй пригодился бы.
— Поздно маму вспоминать, — зарычал дэв. — Давай, говори свое доказательство. Но смотри, если оно мне не понравится, я сожру вас вместе с арбузными корками, которые вы набросали под моим деревом.
— Понравится, — не дрогнув ответил подменыш. — Еще добавки просить будешь.
Надо сказать, что своей отвагой Кинтохо поразил хозяина этих мест. Лесной забияка так дерзко отвечал дэву, что у того во взгляде появилось что-то вроде уважения. А смелый подменыш уверенно подошел к страшилищу, попросил наклониться пониже и подставить огромное волосатое ухо. Затем он набрал в легкие побольше воздуха, пошире раскрыл рот и так завизжал, что даже Филипп закрыл уши ладонями и отпрыгнул в сторону. От этого чудовищного вопля дэв упал на колени, накрыл голову руками и жалобно запричитал:
— Все! Все! Я верю! Верю!
— То-то же, — самодовольно усмехнулся Кинтохо и добавил: — Ну что, второе доказательство нужно предъявлять?
Совершенно оглохнув, дэв не услышал его. Он хлопал себя по ушам, мотал головой и не переставая бормотал:
— Что ты наделал? Я ничего не слышу! Что ты наделал? Черт меня дернул подойти к вам!
— Надо бежать, — быстро проговорил Филипп.
— Погоди, успеется, — остановил его подменыш.
Обманув страшилище, Кинтохо сделался очень важным. Ему явно хотелось подольше покрасоваться перед своим спутником. А Филипп схватил его за руку и умоляюще попросил: