Черный камень
Шрифт:
— Вот именно, в ямах и склепах, — грубо оборвал его Кинтохо. — Если ты думаешь, что это легко, значит ты ничего не понимаешь. Спи, бутерброд несчастный.
На самом деле Филипп все понял. Он только представил, что остался в сказочном лесу навсегда и ужаснулся. А ужаснувшись, пожалел своего спутника. Тот все свое детство провел в чаще, где на каждом шагу, каждую секунду его подстерегала смертельная опасность.
— Да, ты прав, — тихо проговорил Филипп. — Я об этом как-то не подумал.
— Ладно, давай спать, — проворчал подменыш. — И помни, что
Неизвестно, сколько прошло времени. Мальчишек начал обволакивать сон, когда невдалеке послышались голоса. Они быстро приближались, и у Филиппа мгновенно пропал сон. Он толкнул Кинтохо в бок, но тот похоже успел уснуть и даже не пошевелился.
Голоса были разные: у одного тонкий как у девчонки, у другого хриплый, словно он переел мороженого и заболел ангиной, у третьего визгливый, а четвертый говорил таким густым басом, что у Филиппа от страха засосало под ложечкой. Он напряженно прислушивался и вскоре стал различать слова.
— Они где-то здесь, — звонко проговорил девчоночий голос, и Филипп сразу понял, что речь идет о них. После этого первым желанием его было вскочить и броситься наутек, но он вспомнил наставления своего более опытного приятеля и нашел в себе силы остаться.
— Я видел, как этот бродяга — подменыш — лазил на дерево за диким медом, — хрипло сообщил второй голос. — Я его попросил достать и мне медку. Знаете, что он мне ответил? Иди, говорит, отсюда, пока я тебе уши не оборвал. Грубиян, черт бы его подрал. Заявляется в наш лес и ведет себя как хочет.
— Никуда они не денутся, — уверенно пробасил третий. — Наверное, забились в дупло или сидят на верхушке дерева.
Голоса приблизились почти вплотную к ребятам. От страха у Филиппа участилось дыхание и заколотилось сердце. Ему уже начало казаться, что нечисть услышит его, и Филипп прикрыл рот рукой.
— Странный холм, — раздался визгливый голос у самого изголовья ребят. — Раньше его здесь не было.
Филипп едва сдержался, чтобы не вскочить, но тут хриплый сказал:
— Это сегодня тролль давал жару на весь лес. Столько деревьев повалил, ужас!
— Так это где было? — возразил девчоночий голос. — Два часа пути отсюда, у ручья.
— Он огромный, ему сюда дойти раз плюнуть, — ответил хриплый. — Весь лес переполошил. И все из-за чужака, которого привел подменыш. Все-таки им повезло. Троль огромный, но дурак-дураком. Меня бы они так просто не надули.
— Ох, найду я их, — угрожающе проговорил бас. — Не поздоровится.
— Когда поймаем, отведем ко мне, — сказал визгливый.
— Нет, ко мне, — возразил хриплый.
— А почему это к тебе? — скандально спросил визгливый.
— У меня и пещера побольше, и крюки в стену вбиты, — ответил хриплый. — Есть на что их подвесить.
— Хватит орать, — перебил спорщиков бас. — Вы забыли, что у меня самый большой очаг?
«Крепись, — слушая разговор нечисти, мысленно уговаривал себя Филипп. — Будь спокоен. Вон, Кинтохо дрыхнет и хоть бы хны. Никакая нечисть ему не страшна. Главное выдержка» Филипп почувствовал, как на него кто-то поставил ногу, а затем и вторую. Взобравшийся не был тяжелым, но Филипп едва не задохнулся от ужаса. Он уже представил, как его вытаскивают из-под веток, как свора лесной нечисти набрасывается на него и в кромешной темноте тащит в подземную пещеру.
— Все-таки интересно, какой дурак свалил сюда ветки? — проговорил визгливый и попрыгал на спине у Филиппа. — Мягко. Если бы не дело, я бы остался здесь ночевать.
Следом за первым на мальчишек забрался и второй преследователь, который оказался куда более тяжелым. Третий прыгнул Филиппу на плечи и покачался как на батуте. Но когда на кучу веток взошел четвертый, Филиппу показалось, что он попал под асфальтовый каток. Он услышал, как под здоровяком с треском ломаются ветки, но у него было такое чувство, будто это трещат его собственные кости.
Затем тяжелый перешел на подменыша, и тот, как и Филипп, не издал ни звука. «Если он ещё раз наступит на меня, я не выдержу, — с тоской подумал Филипп. — А если не выдержит Кинтохо, нас обнаружат. Эх, сюда бы несколько петард и спички. А ещё лучше бабахнуть из охотничьего ружья. Они бы улепетывали как зайцы» — Ни черта не видно, — поудобнее устраиваясь на спине у Филиппа, сказал хриплый. — Скорей бы взошла луна.
— Отлично все видно, — басом ответил ему громила. — Только никого нет. Я думаю, надо остаться на этой мягкой куче веток и подождать. Глядишь, подменыш с чужаком и объявятся. Не могли же они провалиться сквозь землю.
— Нечего здесь рассиживаться, — возразил ему визгливый. — Пока мы будем валяться и отдыхать, эти гаденыши выйдут из нашего леса. Лесной бродяга хорошо знает дорогу и легко отыщет её в темноте. Я предлагаю догнать их.
Филипп сообразил, что Кинтохо давно не спит, а может и не спал вовсе. Когда по тебе, словно по земле, расхаживают такие тяжеловесы, не проснуться просто невозможно. Он понял, что подменыш затаился, и с отчаянием подумал: «Как же можно все время так жить? Постоянно тебя кто-то ловит, пытается засунуть в котел и слопать. Ведь в сказках всегда есть какой-нибудь Иванушка-дурачок, который побеждает нечистую силу. — И вдруг Филиппа осенило: — Да ведь это Кинтохо! Да, он и есть этот герой. Как мне раньше не приходило в голову? Хитрый, ловкий… смелый, — немного поколебавшись, мысленно добавил Филипп. — А почему же я никогда ничего о нем не читал?» — Я знаю, как их можно поймать, — пробасил здоровяк. — Идите ко мне поближе, я расскажу.
Четверо ночных преследователей сгрудились на самой середине кучи, и здоровяк басовито зашептал:
— Мы сейчас все берем по палке, будем подходить к каждому дереву и стучать по нему. Если они залегли спать в дупле или забрались на макушку, обязательно отзовутся.
И тут к величайшему ужасу Филиппа подменыш из баловства громко, с подвыванием прошептал:
— А если не отзовутся?
— Отзовутся, куда они денутся, — ответил здоровяк, который принял Кинтохо за одного из своих.