Черный клевер
Шрифт:
– Если вы думаете, что я хотела сбежать… от ответственности… – Лора вышла на второй круг. – То вы ошибаетесь! Я здесь, и готова ответить. Можете вызывать меня в суд или можем уладить…
– Хотели сбежать, и сбежали. Только не от ответственности, – простодушно перебил он. И вдруг взглянул внимательно, так прямо, что сократил расстояние между ними, не приближаясь при этом ни на миллиметр. – Вы от страха сбежать пытались.
– Я не боюсь! – вздернула она подбородок. – Хотите, хоть сейчас поедем к дэпээсникам. У вас нет страховки? Можете даже заявление на меня накатать.
– Да при чем тут это. – Он досадливо поморщился. – Вы испугались не меня! Не больницы.
– Всего хорошего. – Лора как ошпаренная захлопнула дверь и завела двигатель. Парень легонько хлопнул ладонью по крыше, словно собственноручно отправляя Лору в рейс.
Чего она только не передумала. Мысли носились, как опилки по ветру, и у подобранной на обочине пассажирки ей пришлось дважды переспросить адрес, потому что название переулка и номер дома никак не желали держаться в голове, занятой совершенно иным. Дама разнервничалась:
– Вы что, недавно водите?
– Как сказать.
В первые же минуты поездки дама продемонстрировала руки, унизанные перстнями, сумочку из кожи какой-то рептилии и снобистские воззрения на весь окружающий мир. Она рассуждала о том, как невоспитанны люди, какое среди них попадается «быдло и хамло», и тут же припомнила недавнюю схватку с официантом в ресторане: тот не принес специальный стульчик для ее сумки.
– Представляете, – фыркнула она, – заявил, что не имеет представления о таких стульчиках! А между тем по этикету дама не может ставить сумочку на свой стул или колени. Вы знали об этом?
– Нет, – отозвалась Лора, сворачивая под мигающую стрелку на проспект Сахарова.
Дама пожевала губы.
– В любом случае уж спорить со мной ему явно не следовало. Обслуга должна знать свое место!
Лора предпочла промолчать и вместо ответа щелкнула магнитолой. Салон наполнили звуки «Лакримозы» Прайснера [1] , не с начала, а где-то уже на второй минуте, когда голос и мелодия взрываются космическим воплем скорби. И Лора не смогла отказать себе в удовольствии взглянуть украдкой на вытянувшееся лицо пассажирки. Оперное пение любят единицы, Лора из их числа, а вот дама – нет. Но признаться в этом теперь, после всего сказанного, ей не позволит снобистская гордость. «Значит, так и поедем, под роскошное сопрано…» Хоть Лора получит наслаждение: когда еще удастся послушать музыку, не одной – а с кем-то.
1
«Lacrimosa» – часть реквиема, католической заупокойной мессы. Збигнев Прайснер (1955 г.р.) – польский композитор.
– Какая вы странная. Обычно таксисты слушают шансон, – после того как окончилась музыка, выдавила из себя дама.
Несколько минут ее слышно не было, как вдруг ее голос раздался снова:
– Вам не кажется, что за нами следят?
Ну вот, к тому же параноик и любительница детективов, иронически заметила про себя Лора, но ее излишне самостоятельные глаза пугливо мазнули по зеркалу. Машины позади них менялись исправно, кто-то сворачивал, кто-то…
– Вон тот мотоцикл. Едет за нами с того места, как я села! – Женщина беспокойно ерзала, обернувшись и схватившись рукой за спинку кресла.
– Это… мой знакомый, не волнуйтесь. Договорилась, что покажу ему…
– Предупреждать надо, – проворчала пассажирка. Шестую симфонию Малера, ля-минор, слушали в молчании.
Сначала Лора сердилась. Высадив женщину, она припарковалась и хотела было пойти пообщаться с парнем хорошенько, но тут возник еще один пассажир. Брать клиентов «с борта», а не по вызову было куда выгоднее: ехали они чаще недалеко, а неучтенная оплата шла целиком в карман Лоре.
Мотоциклист – Сева, кажется? – не отставал, но по крайней мере новый пассажир не замечал преследования, погруженный в собственные заботы. Раздражение Лоры отчего-то вдруг сменилось любопытством: и ведь вздумалось ему за ней кататься. Что за глупость? И насколько его хватит?
Постепенно она втянулась, и ей даже начало… нравиться? По крайней мере, при перестроениях она выискивала в зеркалах не только тех, кто может пойти на обгон, а стекло опустила явно не только для того, чтобы насладиться в полной мере выхлопными газами – чуткое ухо выискивало рокот мотоциклетного двигателя. То удаляясь, то приближаясь, он даже стал напоминать ей шум прибоя, его новой, неведомой разновидности: прибой городской обыкновенный, еще одна деталь подводного мира дорог. А на перекрестке Лора поймала себя на том, что притормаживает на мигающий зеленый, вместо того чтобы проскочить. Ей не хотелось признаваться, что она сделала это нарочно, словно ехала не одна, а в автоколонне.
Он оказался очень терпеливым, этот Сева, даже слишком, так что наконец на смену Лориной веселости пришло недоумение. Остановившись перекусить на Кожуховской (здесь, помнится, она покупала зимнюю резину для малыша-«Рено»), Лора направилась к синей «Ямахе», тут же покорно подрулившей к обочине. Парень снял шлем и растопыренной пятерней прошелся по смоляным волосам.
– Тебе больше заняться нечем? – развела руками Лора. Вместо ответа он протянул ей большого красного петушка на палочке:
– Он вкусный. Самые вкусные в городе петушки продаются в Парке Победы, возле танков. Это чтоб ты знала. Я купил, пока ты ждала своего пассажира, того пузанчика.
Астанина взяла леденец. Демонстративно выбросить его в урну, как она хотела еще секунду назад, у нее не поднялась рука: солнце играло в стеклянно-красной сахарной толще так празднично и задорно, как в детстве. Она покрутила палочку, и петушок флюгером завертелся вокруг своей оси.
– Зачем ты меня преследуешь?
Парень потер лоб двумя пальцами и помедлил, прежде чем ответить:
– Я хочу тебе помочь. И могу.
– Помочь? Очень смешно, – сардонически фыркнула Лора. – Тебе денег надо? За поцарапанный байк?
– Да не надо мне никаких денег! – рассердился парень. – Говорю же, хочу помочь. Сколько можно долбить одно по одному!
– И в чем же мне надо помогать?
– Если бы я знал… – Он вздохнул. Сейчас он выглядел таким растерянным, и Лора его даже пожалела. Всего на мгновение. Он показался ей до неловкости молодым, юным, порывистым и каким-то тонким. Легким. Узкая фигура, затянутая в черную кожу куртки, мускулистые ноги в песочного цвета вельветовых брюках, особенно плотно сидящих в том месте чуть выше колена, где под тканью угадывалась медицинская повязка, а руки с длинными пальцами, совсем небольшие и сноровистые, такие, наверное, бывают у отличных воров-карманников. Рядом с ним Лора показалась себе слишком массивной и нелепой и едва сдержалась, чтобы не поежиться. Парень вздохнул еще раз и предложил: