Черный лебедь

Холт Виктория

— Оказывается, у нас вечером будет еще один гость, — сообщил нам Жан-Паскаль — Я получил записку от графа. Он пишет, что к нему неожиданно приехал друг из Англии, и просит разрешения привезти его с собой. Я ответил, что это доставит мне только радость. Думаю, что вам, мои юные дамы, доставит удовольствие поговорить с кем-нибудь по-английски.

Мы признали его правоту.

— Французы говорят слишком быстро, — сказала Белинда.

… - Не быстрее тебя, дорогая, — возразил ей отец. — Просто ты недостаточно быстро воспринимаешь их речь., Белинда одевалась очень тщательно. Ее отец, как истинный

француз, хорошо разбирался в моде и был в этих вопросах весьма критичен. Я часто замечала, как он следит за нашей внешностью, и, нужно сознаться, временами меня одолевало искушение надеть что-нибудь такое, что он вряд ли одобрил бы. Белинда со своей стороны старалась угождать ему. Это удавалось ей без особого труда. У нее было природное чутье, помогавшее ей при выборе одежды, и она одевалась с некоторым щегольством и броскостью, что, впрочем, очень подходило к ее внешности и характеру.

Мы спустились в холл, чтобы встретить гостей.

Первыми прибыли Дюпоны. Он был мужчиной небольшого роста с жидкими темными волосами и в пенсне, придававшем ему весьма серьезный вид. Его дочери Женевьеве было, видимо, немного за двадцать. Она была несколько жеманна и, похоже, обожала своего отца.

Я заметила, что Белинда изучила их и признала скучными. Я готова была с ней согласиться.

Затем приехали граф и графиня, а с ними — таинственный гость.

Я почувствовала возбуждение Белинды. Он был высок, светловолос, с хорошим цветом лица, с голубыми глазами и с чертами лица, — близкими к классическим. Я предположила, что этому привлекательному, вежливому молодому человеку за двадцать. Граф с графиней говорили только по-французски. Оба они вели себя очень аристократично, невольно давая этим понять, что с ними следует держать определенную дистанцию. Оба были седоволосыми, элегантно одетыми и совершенно безупречными.

Граф поцеловал нам руки, и мы пробормотали что-то о своем восторге от встречи с ним. Жан-Паскаль взирал на это с одобрением.

Затем граф представил своего гостя, сэра Роберта Денвера, отец которого был близким другом графа. Сэр Роберт, посещая Францию, всегда наносил визит графу. Так было и на это раз.

Жан-Паскаль выразил свою радость по поводу того, что визит сэра Роберта совпал с приглашением графа и графини в Бурдон. Некоторое время продолжался обмен любезностями подобного рода, а потом мы двинулись к столу.

Обед был подан по всем-правилам. До этого я и не сознавала, какое количество слуг находится в замке.

Они бесшумно передвигались по столовой, действуя не навязчиво, но эффективно.

Сэр Роберт, как и мы с Белиндой, обрадовался представившейся возможности поговорить по-английски.

В нем было какое-то обаяние, особенно заметное в столь чопорной компании. Он был полностью лишен напыщенности и претенциозности.

— Как приятно, что я был у графа именно в тот момент, когда пришло это приглашение. Сказать по правде, я побаивался. Мой французский ужасен. Я не понимаю половины того, что мне говорят. Не могу сказать вам, каким облегчением для меня является возможность поговорить по-английски!

— Для нас тоже, — уверила его Белинда.

— Вот видите, — вставила я, — облегчение обоюдное. Конечно, мой отец превосходно говорит

по-английски, — продолжала Белинда. — Но он много времени проводит в Англии.

— Да, граф говорил мне об этом.

— А вы часто бываете во Франции? — спросила я.

Белинда нахмурилась. Она сама желала вести этот разговор, а я слишком часто вмешивалась.

Сэр Роберт ответил:

— Нет, не часто. Раньше сюда постоянно приезжал мой отец. Иногда я сопровождал его. Он любил Францию, и у него здесь было несколько близких друзей. Граф был одним из них. Пожалуй, главным.

В тех редких случаях, когда граф посещал Англию, он останавливался в нашем доме. Так что теперь я, приезжая во Францию, всегда наношу ему визит и задерживаюсь у него на несколько дней…

— Значит, вы здесь всего на несколько дней, — сказала Белинда слегка упавшим тоном.

Он кивнул:

— Именно поэтому я так счастлив, что оказался здесь.

Белинда порозовела;

— Как мило сказано, правда, Люси?

Я согласилась с ней.

— А где ваш дом? — спросила Белинда.

— В Хэмпшире.

— О, это не так уж далеко от Лондона.

— Совершенно верно.

— Вы бывали в Лондоне? — поинтересовалась Белинда.

— Довольно редко.

Наступило короткое молчание, поскольку на стол подавали рыбу.

— Приходится много заниматься поместьем, — продолжил сэр Роберт. — С тех пор, как умер отец…

— Это случилось недавно? — спросила я.

— Около года назад.

— И вы теперь сквайр? — сказала Белинда.

— Да, что-то вроде этого.

— Как интересно!

Он пожал плечами:

— У меня почти нет опыта.

— Но вам, вероятно, кто-то помогает? У вас есть семья?

— Нет. Я был единственным ребенком. Мой отец умер неожиданно. Это было ужасным ударом. Все считали, что ему еще жить и жить.

— Значит, вы совсем одиноки? Ни жены, которая могла бы помочь вам, ни детей?

— Да, я живу один, — ответил он.

Я видела, что интерес Белинды к нему продолжает расти. Сэр Роберт Денвер, обладатель титула и поместья в Хэмпшире, весьма приятный на вид, словом, очень подходящий холостяк.

Она метнула в меня предупреждающий взгляд, понимая, что я читаю ее мысли.

Я понаблюдала за тем, как она старается очаровать его, и решила, что ее усилия достигают цели.

Я пожелала ей удачи. В нем действительно было что-то очень приятное. Он не был светским человеком в полном смысле этого слова, что становилось особенно заметным в обществе таких людей, как граф, Жан-Паскаль и, пожалуй, месье Дюпон. Конечно, он был гораздо моложе их, но мне не верилось в то, что Жан-Паскаль хоть когда-нибудь вел себя так же просто, как этот молодой человек.

С этого момента и до конца обеда весь разговор вела Белинда, без умолку рассказывая ему — надо сказать, весьма занимательно, — о своей жизни на золотых приисках и о том, как эта жизнь отличается от жизни в Лондоне. Сэр Роберт слушал с живым интересом, и еще до того, как мы вышли из-за стола, я поняла, что она сумела оплести его своими чарами.

Он выглядел слегка смущенным, но Исполненным восторга.

Поздно ночью, уже лежа в кровати, я продолжала вспоминать события этого вечера и гостей, а особенно — сэра Роберта.