Черный лебедь
Шрифт:
По мнению Филлиды, это была восхитительная история.
— И вы в нее верите? — спросила она.
— Не знаю, — ответила я, — а вы?
— Да, пожалуй, — сказала она. — Я думаю, люди могут возвращаться с того света… в особых ситуациях.
Например, если они неожиданно покинули этот мир, вроде той женщины, оставившей ребенка. Это объясняется любовью, верно? А некоторые могут возвращаться из ненависти.
— Филлида — укоризненно сказал Роланд.
— Предположим, кто-то был убит, так разве он не будет чувствовать необходимость вернуться и преследовать того,
— Или ее, — заметил Роланд.
— Ну да, конечно. Ты надо мной насмехаешься. Вы знаете, Люси, он все время смеется надо мной. Вероятно, у меня слишком богатое воображение. По крайней мере, так считает мой любимый брат. Однако я не уверена, что все это — только фантазии. Вы-то понимаете, что я имею в виду, Люси? Мне кажется, вы тоже достаточно восприимчивы.
— Надеюсь, что так.
— Что за мрачный разговор, — сказал Роланд, — да еще в таком прекрасном доме.
— Именно в этом прекрасном доме все и началось, — подхватила его сестра. — Эти люди под деревом, и все прочее.
Роланд взглянул на нее с нежным упреком и сказал:
— Я вижу, у вас здесь неплохие конюшни, Люси.
Вы много ездите верхом?
— Да. Я всегда любила верховую езду. Для меня это одна из главных привлекательных черт Мэйнорли.
— Тогда, наверное, и мы сможем покататься?
— Это будет чудесно.
— Мы найдем какой-нибудь из этих знаменитых постоялых дворов, сказала Филлида. — Вы понимаете, о чем я говорю? Они существовали три столетия назад. Там были большие подвалы, где грабители разбитых судов прятали контрабанду, ввозимую в страну; ложными огнями заманивали корабли на скалы и обрекали моряков на смерть; тех, кто остался в живых, вешали, а тела закапывали в подвале.
— Все это так, — сказала я, — за исключением того, что мы находимся за много миль от моря, и я сомневаюсь, чтобы эти ваши грабители могли здесь заниматься своим грязным делом.
— Вы сами начали, — рассмеялся Роланд, — Вы пробудили в Филлиде ее нездоровое стремление к сверхъестественному.
— Это правда, — настаивала Филлида. — По ночам здесь слышны стоны тех, кто погиб насильственной смертью.
Как мы веселились в тот уик-энд! Мы исследовали весь дом. За столом у нас постоянно шли споры, темы для которых всегда находились. Мы объездили всю округу, посещая маленькие деревушки, где в свое время Селеста и я помогали отцу вести избирательную кампанию. Мы нашли постоялый двор, который понравился Филлиде, но его хозяин выглядел очень прозаично и не был склонен к разговорам, чем разочаровал ее.
Это был замечательный уик-энд, и я опечалилась, когда он подошел к концу.
— Может быть, останетесь еще на денек? — спросила я в понедельник утром.
— Ах, как бы я хотела! Давай останемся, Роланд! — воскликнула Филлида.
Он грустно взглянул на нее и сказал:
— Мне уже очень скоро нужно быть в Йоркшире.
Вероятно, по моему виду можно было понять, как я расстроилась, потому что Филлида подошла ко мне и положила мне на плечо руку.
— Это прекрасно, что мы познакомились с вами, — тихо сказала она. — Я до сих пор удивляюсь, как
— Придется признать, что в одном-единственном конкретном случае ты оказалась права, — вздохнул Роланд.
— Подтверди искренность своих слов и задержись еще на денек, — сказала Филлида.
Он заколебался:
— Ну… я не знаю…
Я вмешалась:
— Пожалуйста. Это доставит мне такое удовольствие.
— В таком случае…
Итак, они остались.
Филлида сразу же стала любимицей поварихи миссис Грант. Она осыпала ее похвалами за превосходно приготовленные блюда и признавалась в том, что и сама любит поэкспериментировать на кухне с какими-нибудь необычными рецептами.
В воскресенье на ленч миссис Грант подала суфле.
Филлида пришла от него в восторг и пожелала выяснить точный рецепт.
Миссис Грант была совершенно очарована. Эта словоохотливая женщина была потомственной поварихой: ее мать и бабка в свое время тоже готовили на кухне нашего дома. Именно она первой рассказала Ребекке историю о заколдованной скамье.
В конечном итоге миссис Грант пообещала сделать суфле на ленч в понедельник и показать Филлиде весь процесс изготовления, если та придет на кухню.
Филлида с радостью приняла это предложение.
— Значит, ты собираешься покинуть нас, — сказал Роланд. — А я-то думал, что мы в понедельник с утра предпримем длительную прогулку верхом. Я бы хотел еще раз увидеть ту деревушку, где стоит церковь норманнских времен.
— Почему бы тебе не поехать туда с Люси?
Роланд вопросительно взглянул на меня.
— Никаких возражений, — сказала я.
— Да будет так, если Филлида предпочитает находиться на кухне, а не на свежем воздухе, — заключил Роланд.
Вот так получилось, что мы с Роландом отправились на прогулку вдвоем.
Мы посетили церковь норманнских времен и зашли на старинное кладбище при церкви. Кладбище заросло старыми тисами, каменные надгробия были такими же древними. Большинство надписей едва можно было прочесть, некоторые даты были почти неразличимы.
Очевидно, многие из этих каменных плит лежали здесь более двух веков.
— Как спокойно вокруг! — заметил Роланд.
— Здесь чувствуется присутствие мертвых, — сказала я.
— И это печалит вас?
— Нет, скорее я чувствую умиротворенность.
Мы прошли вдоль дорожки мимо колодца, откуда посетители кладбища брали воду, чтобы поливать цветы на могилах. Недалеко от колодца стояла деревянная скамья.
— Может быть, присядем ненадолго? — предложил Роланд. — Я хотел бы кое-что сказать вам.
— Да, конечно.
Мы сели.
— Как здесь тихо! — произнесла я.
— Все работают, ведь сегодня понедельник. Полагаю, по воскресеньям здесь бывает много народу. Люси… мне хотелось бы поговорить с вами.