Чёрный Мустанг
Шрифт:
— Совершенно верно. А у тебя характер есть, и очень даже неплохой, так что я думаю, что ты не будешь сидеть там долго.
Польщённый этими словами, маленький охотник передвинулся ближе и заговорил гораздо более мягким тоном, чем прежде:
— Вы и на самом деле так думаете, мистер Шеттерхенд? Я был бы очень рад, если так оно и есть. Было бы полезно не только для остальных, но и для вас самого, если бы вы поняли и признали, что я отнюдь не самый глупый человек.
— Могу тебя заверить, что я уже давно знаю об этом.
— Правда? — воскликнул
Он передвинулся ещё ближе, так что расстояние между ним и Олд Шеттерхендом сократилось до одного шага, и с воодушевлением продолжил:
— Так что же будет с моим предложением? Вы склонны одобрить его?
— Да, мой дорогой!
После таких слов совсем растаявший Хоббл уселся рядом со старым Шеттерхендом и с горящим от радости лицом произнёс:
— Любой недотёпа хоть раз в жизни да сделает что-нибудь разумное! Я могу теперь заявить, что считаю, что честь моя нисколько не пострадала. Значит, то, что я предложил, будет принято?
— Скорее всего. Естественно, мы должны принять во внимание то, как метис будет вести себя с нами.
— Совершенно верно! А поскольку я уверен, что поведение его будет соответствовать моему предложению, то нам стоит отбросить всё, что нас разделяет. А если когда-нибудь какой-нибудь неразумный человек воспримет ваши слова с сомнением или вообще попытается вас высмеять, то вы можете без всякого опасения обратиться ко мне. Я ведь такой человек, на которого вы, как мой лучший друг и товарищ, всегда можете рассчитывать.
Это была трогательная сцена, хотя остальным присутствующим во время этой сверхкомичной речи стоило немалого труда сохранять серьёзный вид, чтобы не вызвать у маленького охотника новой вспышки гнева. Но всё кончилось благополучно, и Фрэнку в дальнейшем не пришлось больше высказывать печальные мысли о духовном оскудении как всего человечества в целом, так и отдельных его представителей.
В хорошем настроении все прибыли в Рокки-Граунд. Единственную трудность доставила выгрузка из поезда обеих индейских лошадей. Они не привыкли к такой транспортировке, поэтому пришлось приложить немало усилий, впрочем, как и при погрузке в Фирвуд-Кемпе, чтобы их выгрузить.
Все принимали в этом активное участие, и, лишь когда лошади благополучно оказались на земле, инженер Сван спросил у оставшихся в Рокки-Граунд людей, не произошло ли чего-нибудь серьёзного за время их отсутствия. Один из них, волнении схватившись за голову, ответил:
— Да! Раз уж вы спросили об этом, сэр, то я должен сказать что украли одну лошадь!
— Какую? — чуть ли не хором спросили сразу шестеро охотников.
У железнодорожных рабочих лошадей не было, поэтому украденная лошадь могла принадлежать только кому-то из этих шестерых человек. Лишь бы это не был один из жеребцов Олд Шеттерхенда или Виннету!
Воцарилась минута напряжённого ожидания, прежде чем прозвучал ответ:
— Рыжую.
Все облегчённо вздохнули.
— Ну, и слава Богу! — воскликнул Фрэнк с неподдельным энтузиазмом. — Дорогой Дролль, это та кляча, из-за которой ты заработал своё проклятое заболевание! Пусть себе её крадут на здоровье. У тебя ведь теперь есть конь гораздо лучше!
— Не будем спешить с выводами, Фрэнк! — предостерёг его Олд Шеттерхенд. — Речь тут идёт не столько о лошади, сколько о воре. Я догадываюсь, кто это был. Уж не тот ли это метис, которого мы посадили в колодец?
— Да, — в замешательстве признался всё тот же рабочий.
— Как же он смог оттуда выбраться? Как вы могли допустить такое?
— Я сурово накажу виновных, — добавил инженер. — Я ведь специально поставил возле колодца человека, чтобы он охранял пленника. Где он? Его там нет и вообще не видно нигде.
— В страхе перед наказанием он укрылся подальше от ваших глаз, господин инженер, чтобы переждать, как он сказал, пока у вас спадёт гнев.
— Ну, ему придётся этого долго ждать. Когда он вернётся, я велю его выпороть, чтобы знал. А следопыт давно уже за тридевять земель отсюда, ничего тут не поделаешь! И всё же я надеюсь, что нам удастся его догнать. Давайте немедленно отправимся в погоню и…
— Спокойнее, сэр, спокойнее, — вмешался Олд Шеттерхенд. — Излишняя поспешность ни к чему не приведёт. Если не обманывает предчувствие, то он находится уже так далеко что любая погоня с вашей стороны будет напрасной. Я думаю, что он отправился в Фирвуд-Кемп.
— Прямо в наши руки? Это невозможно! Для этого нужно быть ненормальным!
— Фи! Он узнал, что команчам угрожает опасность, поэтому поскакал туда, чтобы их предупредить, но, к счастью, прибыл слишком поздно. Во всяком случае, это именно он выглядывал из-за скалы и это в него стрелял Виннету, но не попал.
— Так оно и было, — подтвердил апач. — Я видел его лишь мгновение, правда, я тут же вскинул ружьё, но его голова исчезла так же быстро.
— Мы вынуждены примириться с этим! А кроме того, я думаю, что этот мерзавец встретится на нашей дороге. Поэтому пускай ещё погуляет на свободе. Он увидит, что его команчи были отпущены на волю, и помчится вслед за ними, чтобы к ним присоединиться. Если бы нам нужно было его поймать, то мы могли бы сделать это без особого труда, но раз уж мы всё равно решили освободить его, то пусть так оно и будет.
— А у меня сжимается сердце при мысли о том, — добавил Фрэнк, — что нам не пришлось его вымочить и выпороть!
— Может быть, в будущем это ещё и случится и порадует твоё опечаленное сердце, Фрэнк! А сейчас мне прежде всего хотелось бы узнать, как стало возможным, что он выбрался из колодца, а потом вдобавок ещё и украл лошадь. Я надеюсь, что вы в состоянии рассказать нам об этом!
Рабочий, к которому обратился Олд Шеттерхенд, испуганно ответил:
— В этом нет моей вины, поверьте, сэр. Колодец охранял Клифтон, это его провели китайцы.