Черный Оазис
Шрифт:
– А кто-нибудь доходил?
– Не знаю. Не слышал.
– Павел на секунду задумался, потом посмотрел на Маркуса и сказал: - Тут нужна команда. Я подсчитал. Только команда из пяти человек может туда прорваться.
– Каким образом?
– Четверо погибнут. Пятый имеет шанс дойти. Теоретически, - сразу же оговорился он.
– Ты видишь, наш зал пустой, никто сюда не врывается. Основная масса погибает между пирамидами, некоторые доходят до первого-второго ярусов. Лично мне выше не удавалось.
– А что происходит, если тебя убьют?
– Вылетаешь отсюда, -
– Испытываешь всю боль по полной программе и вылетаешь. Не насовсем, конечно, но бесплатный доступ в “Черный Оазис” возможен один раз в сутки, а большинство игроков не могут позволить себе платного входа. Есть, конечно, богатые придурки, которые соединяются по пять-шесть раз на день, но они быстро исчезают отсюда.
– Это почему?
– нахмурился Маркус. Павел усмехнулся.
– Три причины. Во-первых, тут все по-настоящему. Умирать больно. Во-вторых, нужно шевелить мозгами, если хочешь что-то из себя представлять. Думаешь, где проводят время те, кто вылетел, но хочет вернуться?
– Ищут деньги на платный вход?
– предположил Маркус.
– Нет. Учатся.
– Не понял?
– прищурился Моллиган, удивленный таким утверждением.
– Самообразование, - пояснил Павел.
– Техническое самообразование. Тот, кто всерьез намерен добраться до миллиона, проводит свободное время в бесплатных хранилищах данных, где изучают конструкцию оружия и тактику ведения боя…
– Понятно, - оборвал его Маркус.
– Ну а третья причина?
– Деньги. В “Черном Оазисе” задерживается только одна категория людей - те, для кого миллион кредитов - заветная мечта.
Маркус Моллиган задержался в “Черном Оазисе” на два года.
Он немало узнал и повидал за этот срок.
Реальность была проста, как все гениальное. Две черные пирамиды идеально уравновешивали баланс сил: фильтры входа выбрасывали вновь прибывших то на одной, то на другой вершине, подсчитывая не только общее количество соискателей заветного приза, но и их опыт, данные о котором, несомненно, хранились в тех компьютерах, что генерировали этот фантомный мир. Таким образом, сложенные вместе шансы противоборствующих сторон в сумме равнялись нулю.
Это не заботило Моллигана. Павел был прав во всех отношениях. Богатые тут не задерживались - им не нужны деньги, не нравится умирать, лень заниматься саморазвитием ради того, чтобы иметь в руках что-то более действенное, чем тривиальный тесак.
Реальность “Черного Оазиса” приворожила его своей непредсказуемостью. Проходя по одному и тому же маршруту, он не встречал одинаковых ситуаций, потому что здесь не было шаблонных компьютерных заготовок, и всякий раз ему встречались новые противники со своей сугубо индивидуальной линией поведения.
Он не задумывался над глобальным смыслом существования этого пространства - бесплатный вход для всех желающих сводил на нет заподозренную поначалу финансовую прибыль. Он и сам редко пользовался кредитной картой, предпочитая бесплатный вход, потому что теперь
Выжить в “Черном Оазисе” мог лишь тот, кто знал, как это сделать, то есть в полной мере владел реальными навыками выживания, был знаком с особенностями компьютерной техники, импульсного оружия и тактикой ведения боевых действий…
Через год он узнал еще одну особенность “Оазиса”. Попав сюда, можно было не рваться на вершину соседней пирамиды, а отойти в зону заброшенных сельскохозяйственных полей. Особенность заключалась в том, что каждый участник изначально был маркирован в соответствии с точкой входа в “Оазис”. Если тебя выбросило на вершине правой пирамиды - плечо светится зеленым, если на левой - красным. Этот маркер бросался в глаза и проступал сквозь любую экипировку. Так участники непрекращающегося штурма различали своих и чужих, но стоило удалиться от двух черных пирамид, как маркер на плече исчезал и ты автоматически становился “серым”. После исчезновения маркировки боец превращался в мишень для всех, но получал некоторую свободу выбора - он мог по своему усмотрению штурмовать и левую, и правую пирамиды.
Впервые узнав об этом, Маркус не понял смысла такого поворота в игре, пока вновь не повстречал Павла. В связке с незнакомым парнем Паша в обличье “серого” успешно пробивал себе путь сквозь ряды противников. Действуя в паре, два бойца постоянно прикрывали друг друга, и нужно сказать, что успешность их продвижения произвела на Маркуса впечатление. Он видел, что обоих вышибли на третьем ярусе той пирамиды, откуда спускался он сам, и вспомнил слова Павла о команде, тут же припомнив, что за год сам он так и не сумел подняться выше первого яруса.
…В следующий раз он выследил их в районе сельскохозяйственных полей. Второго парня звали Зум. Павел, узнав “Ника”, не стал стрелять навскидку, и им удалось поговорить.
Так возник костяк группы. Теперь для Маркуса стала ясна особенность серой маркировки. На какой бы из пирамид ни выбрасывало их в дальнейшем, они всегда могли объединиться в избранной точке, утратив при этом изначальную маркировку.
Втроем они доходили до третьего и даже четвертого ярусов, постепенно совершенствуя групповое мастерство боя, но со временем стало очевидно - необходим еще как минимум один, а лучше - два человека, чтобы наверняка достичь заветной цели.
Павел не возражал. По двести пятьдесят тысяч “на нос”, как он выражался, - это тоже неплохо. Выбывающие в процессе восхождения получат равную долю, то есть единственный прорвавшийся наверх, делит приз на всех участников группы - в этом они торжественно поклялись друг другу.
Никто из них не подозревал, что случится спустя некоторое время…
Окраина заброшенного сельскохозяйственного поля, поросшая густым кустарником, была традиционным местом сбора группы.