Черный охотник (сборнник)
Шрифт:
Шумное движение среди деревьев сопровождало нападение. Раздался громкий крик Мэри Стэндиш. Алан оказался на коленях, отчаянно стараясь высвободиться из тисков двух огромных рук, сжавших его горло. Он слышал, как девушка боролась, но она больше не кричала. В одно мгновение все смешалось в его голове. Он сознавал, что бесполезно пытаться добраться до своего револьвера. Над ним склонилось лицо, суровое и страшное во мраке, а безжалостные руки все крепче сжимали горло. Потом он услышал крик, громкий крик торжества; крик раздался в тот момент, когда он упал. Алану казалось, что его голова отделяется от тела, которое разрывается на части. Почти судорожным движением он последним усилием ударил ногой. Он едва обратил внимание на тяжелый вздох, проследовавший за ударом, но пальцы разжались у его
Вдруг он услышал тяжелое дыхание девушки и ее всхлипывание почти возле себя. Жизнь и сила вернулись к нему в то же мгновение. Человек, который душил его, возвращался ползком. Алан с быстротой молнии вскочил и бросился на него с ловкостью кошки. Он ударил кулаком в бородатое лицо. В то же время он окликнул Мэри. Когда он наносил удары, он увидел, что она упала на колени рядом с маленьким родником, из которого раньше пила. Чья-то громадная фигура склонилась над ней. Проклятие сорвалось с губ Алана. Он готов был теперь убить, он хотел убить, уничтожить того, кто уже находился в его руках, чтобы иметь возможность наброситься на другого зверя, стоявшего над Мэри Стэндиш, вцепившись в ее длинные волосы. Оглушенный ударами, походившими на удары дубины, бородатый человек откинул голову назад, и тогда пальцы Алана впились в его горло. Это была воловья шея. Алан принялся ломать ее. Прошло десять секунд, двадцать, самое большее полминуты… И скоро все было бы кончено… Но прежде чем бородатый человек испустил предсмертный крик, второй противник бросился на Алана.
Он не имел времени защищаться от нового нападения, и страшный удар сбил его с ног. Полуоглушенный, он вскочил и сцепился с новым противником. Он понял, что слишком много сил пришлось ему потратить на первого. Тошнотворный ужас наполнил его душу, когда он почувствовал свою слабость. Невольный стон сорвался с его губ. Даже теперь он готов был откусить свой язык, чтобы не издать этого стона, чтобы скрыть его от девушки. Тем временем она медленно ползла по земле, но Алан ее не видел. Ее длинные волосы рассыпались и касались замутившейся воды родника. Ее руки что-то нащупывали, пока не нашли то, что искали.
Она вскочила на ноги, держа в руке булыжник, о который опиралась, когда пила воду. Бородатый человек поднялся на колени и, шатаясь, как пьяный, протянул к ней руку; но девушка пробежала мимо него и приблизилась к Алану, боровшемуся со своим противником. Камень опустился.
Теперь Алан увидел ее. Он услышал быстрый страшный удар, и его враг откатился, не издав ни звука. Алан, шатаясь, поднялся и в то же мгновение поддержал падавшую девушку.
Бородатый человек в это время поднимался. Он почти успел встать на ноги, но Алан снова схватил его за горло, и они вместе покатились по земле. Девушка услышала удары, потом один более сильный, и наконец, издав легкий крик триумфа, Алан поднялся на ноги. Случайно его рука нащупала револьвер, выпавший из кобуры. Он спустил предохранитель и приготовился стрелять. Он готов был продолжать борьбу с оружием в руках.
— Идемте, — сказал он.
Он произнес это слово задыхающимся, странным, нет естественным голосом. Мэри Стэндиш подошла к нему и взяла его за руку. Ее влажная рука была покрыта тиной. Они стали подниматься на пригорок, стараясь скорей уйти от пруда и ив.
В воздухе раздавался шепот человеческих голосов, более явственно доносившихся из тьмы сумерек. И вместе с шумом надвигающейся с запада бури раздался громкий оклик. Прямо впереди кто-то ответил. Он крепче сжал маленькую грязную руку и направился к строениям ранчо, откуда донесся последний оклик. Он понял, что случилось: люди Грэйхама были умнее, чем он предполагал. Они окружили ранчо со всех сторон тундры, и некоторые спрятались в той купе ив, откуда донесся победный крик их бородатого товарища. Люди Грэйхама не могли только понять, почему зов не повторялся, и теперь стали перекликаться.
Каждый мускул Алана был напряжен. Он приготовился к быстрым решительным действиям. Мысль о безнадежности их положения, подобно молнии, промелькнула
Он не мог сейчас думать о дальнейшем. Тихий крик бешенства сорвался с его губ. Мэри Стэндиш подумала, что причина этого крика — тени, внезапно показавшиеся на их тропинке. Их было две. Она тоже вскрикнула, когда раздались голоса, приказывавшие им остановиться. Алан успел заметить, как поднялись чьи-то руки, но он оказался быстрее: он три раза выстрелил из своего револьвера, и человек, поднявший руку, покатился на землю, а другой поспешил раствориться во мраке. Мгновение спустя его дикие вопли сзывали свору, меж тем как эхо от револьверных выстрелов Алана продолжало разноситься по тундре.
Эта неожиданная пальба, ее трагический результат, падение человека и бегство другого не вызвали ни единого слова и крика из груди Мэри Стэндиш. Она тяжело дышала. При смутном свете пурпурно-синего марка Алан увидел ее белое как мел лицо. Глаза девушки были широко раскрыты. Волосы покрывали ее блестящим покрывалом. И вдруг Алан с удивлением увидел, как из-под массы волос, рассыпавшихся по ее груди, поднялась рука, сжимавшая револьвер. Алан узнал это оружие — один из пары легких автоматических пистолетов, полученных им от Карла Ломена в подарок несколько лет тому назад. Гордость и восхищение охватили Алана: до сих пор Мэри прятала оружие, но она все время была готова сражаться — сражаться рука об руку с ним против врагов!
Ему хотелось остановиться, обнять ее и поцелуями сказать ей, какая она прелесть! Но вместо этого он еще быстрее устремился вперед, и они пошли к поросшей осокой ложбине, отделявшей их от ранчо.
Через ложбину вела узкая тропинка, проложенная топорами сквозь море кустов и осоки, покрывавшей дно вязкой трясины. Очутившись здесь, Алан на секунду остановился. Он знал, что впереди была безопасность. Девушка прислонилась к нему и почти повисла на его руке. Последние двести ярдов обессилили ее. Ее голова откинулась назад, и Алан, отстранив мягкие волосы, стал целовать губы и глаза, а револьвер девушки, зажатый у нее в руке, лежал у него на груди. Даже теперь, задыхаясь от быстрой ходьбы и не будучи в силах говорить, она улыбалась ему. Алан схватил ее на руки и ринулся по узкой тропинке, которую, как он знал, преследователи не сразу найдут, если даже и заметят их. Он удивился ее легкости. Она походила на ребенка у него на руках, на маленькую фею, окутанную длинными волосами. Он крепче прижал ее к себе и помчался по направлению к ранчо. Он чувствовал, как ее нежные руки обхватили его шею, он ощущал на лице ее прерывистое тяжелое дыхание. Ее беспомощность вливала в него силу и счастье.
Когда первые брызги медленно надвигавшихся туч капнули в лицо, они уже миновали дно ложбины. Теперь уже Алан мог видеть дальше — почти до середины пройденной узкой тропинки. Он стал подниматься по склону, и тогда Мэри Стэндиш выскользнула из его рук. Силы вернулись к ней, и она встала на ноги, глядя ему в лицо. Алан, тяжело дыша, остановился. Перед ним смутно вырисовывался из полумрака загон. В окнах дома не видно было света. Повсюду царила мертвая тишина.
Вдруг что-то поднялось с земли почти у их ног. Движение сопровождалось глухим, дрожащим, призрачным криком, который лишь они могли расслышать. Соквэнна стоял рядом с ними. Он быстро начал говорить. Только Алан понял, что он сказал. В его появлении было что-то таинственное. С волос и бороды старика стекала вода. Глаза метали искры, когда он оглядывался по сторонам; когда Соквэнна, жестикулируя, заговорил своим монотонным голосом, не переставая всматриваться в дно ложбины, он походил на жуткого гнома.